Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
И прежде чем продумывать план действий, надо разузнать, где оказался.
А то я даже не в курсе, как называется эта наша колония, какие уж тут стратегии и тактики.
– Афина, можно тебя кое о чем попросить?
– Конечно, – девушка привстала и захлопала ресницами.
– Не подскажешь, где поблизости книжный магазин? А то уже позабыл, где тут что. Да и многое наверняка поменялось…
– С удовольствием, – она мило улыбнулась. – Заодно прогуляемся. Посмотришь, как изменился наш Петербург.
– Точнее, во что превратился, –
***
Мы вышли на грязный покрытый выщерблинами и лужами тротуар.
Мимо, гудя клаксонами, катили грузовики.
Навстречу вальяжно брели лихие молодцы в старых замызганных костюмах.
Меж ними сновали дети, лоточники и карманники. На грудах мусора сидели нищие и попрошайки, протягивая изъеденные заразой ладони.
На углах сверкали телесами проститутки в расстегнутых корсетах и разрезанных на бедрах юбках.
В подворотнях звенели бутылками алкоголики.
Вся это дно копошилось меж пятиэтажными кирпичными зданиями с зарешеченными разбитыми окнами, из которых доносились пьяные вопли, песни и крики.
И все это – под несмолкаемый грохот и лязг чадящих заводов и мастерских.
Худшего места для жизни и представить сложно. Неудивительно, что до ближайшей книжной лавки пришлось шагать без малого три километра. И ничего странного в том, что даже столь короткий путь не обошелся без приключений.
Мы не прошли и трети, когда из подворотни бодрым шагом вырулила троица угрюмых бородачей в грязных пальто и высоких мятых цилиндрах.
У всех троих были тяжелые трости со свинцовыми набалдашниками – и характерные вмятины намекали, что эти шарики касаются не только ладоней хозяев, но и черепов их врагов.
Трио заступило нам дорогу, перегородив узкую улочку, с которой в тот же миг рассосалась вся праздная публика, а немногочисленные целые окна в спешке занавесили шторами.
Даже несмолкаемый городской шум – и тот стал тише, словно нас окружили непроницаемым барьером.
Незнакомцы сомнительной наружности подошли к нам, закинув трости на плечи – так, чтобы в случае чего быстро нанести удары прямо в голову.
Я шагнул вперед и прикрыл собой Афину, которая, казалось, забыла как дышать.
Ничуть не винил ее за робость – от встречи с такими громилами и у здорового мужика сердце ухнуло бы в пятки.
Но страх мешает думать, поэтому стараюсь меньше бояться и больше размышлять, как бы странно это не звучало.
И вместо того, чтобы паниковать от надвигающейся опасности, я прикидывал, как избавиться от угрозы с минимальными потерями.
– Ты гляди-ка, – пробасил заправила – самый рослый и плечистый, говорящий с ничем не сравнимым гэканьем. – Денег у нее нет, зато кавалера уже нашла.
Девушка не осмелилась и рта открыть, да и я не стал поправлять бугаев. Если бы они боялись моей семьи, то не стали бы лезть так нагло и открыто. Вместо этого спросил – без вызова, но и без дрожи:
– Какие-то проблемы, господа?
– Ага, – центровой шагнул еще ближе. – Вы должны десять штук одному уважаемому человеку. Уважаемый человек послал нас узнать, когда вернете долг. И предупредил, что ежели денег нет, его устроит и натура.
Мужичье переглянулось и гнусно захихикало, бросая сальные взгляды на побледневшую спутницу.
– Сейчас денег нет, – ответил, как есть. – Но от обязательств никто не отказывается. Вернем, как только заработаем. Разумеется, с процентами.
– Да ваша семейка нам это уже полгода втирает. Так что процент мы заберем прямо сейчас.
Левый бугай схватил Афину за руку и потянул к себе.
«Сестра» громко взвизгнула, и если бы я обернулся на крик, то пропустил бы сокрушительную подачу в грудь.
Бородач ударил, точно кием, использовав левую руку как направляющую и вложив в трость всю мощь, да еще и отлично отработав корпусом.
Потеряй бдительность хоть на миг, и осколки костей вколотили бы в сердце, но я успел шагнуть в сторону и ударить предплечьем по древку.
Сразу после этого перехватил оружие и всем весом дернул назад, практически повиснув на трости.
Враг вцепился в палку изо всех сил, ведь иначе остался бы без оружия, а так лишь качнулся вперед.
Я же выпрямился, замахнулся и пяткой ударил под колено, после чего схватил за поднятый воротник и рывком вполоборота придал еще большего ускорения.
«Шкаф» не удержал равновесия и рухнул на колено, вместе с тем открыв меня для атаки правого товарища.
И тот немедленно воспользовался шансом и саданул в висок.
Я успел отшатнуться (у нового тела потрясающая реакция), и шар лишь слегка задел лоб, но и этого хватило, чтобы глаз залило кровью.
Холодный адреналин фонтаном впрыснуло в кровь. Боль ослабла, прыти прибавилось, но при том разум не затуманила пелена ярости.
Вожак фыркнул и попытался встать, но я повторил прием, только ударил уже не по ноге, а в лицо. Да так, что челюсть щелкнула, точно пистолетный выстрел. Амбал закатил глаза и рухнул набок, но прежде чем упал, я подбросил его трость носком туфли и схватил на лету.
Аккурат в тот момент, когда правый коллектор замахнулся и рубанул со всей дури.
Я уклонился, пропустив трость в двух пальцах от носа, и саданул покачнувшегося противника набалдашником в висок. Громила упал поперек на вожака, да так и остался отдыхать в нокауте.
– Ух, тварь! – третий, что все это время держал Афину, оттолкнул девушку и кинулся ко мне.
Он был слишком близко, и я попросту не успел бы как следует огреть его палкой. Поэтому не придумал ничего лучшего, чем ударить открытой ладонью в солнечное сплетение.