Инверсия праймери. Укротить молнию

Азаро Кэтрин

Эльтор в изумлении уставился на меня.

— Сколько лет этой легенде?

— Не знаю, — пожала плечами я. — Это миф из Зинакан-теко.

— А что такое отец-мать?

— Наверное, — я пыталась как можно точнее перевести слово «Тотильмеиль», — что-то вроде «боги-предки».

— То есть колибри — это бог?

— Нет, скорее посланница богов.

— Эта легенда не о птице, — сказал Эльтор.

— Разве нет? О чем же она тогда?

— О космическом корабле.

— Ну ты скажешь! — рассмеялась

я.

— Но ведь птица прилетела с небес? Белая и большая? И что, колибри действительно такие?

— В общем-то нет, — вынуждена была признать я. — Они маленькие и темные.

— И они производят этот звук «тцон-тцон»? Они стоят на одной ноге?

— Да нет.

Эльтор пристально посмотрел на меня.

— Цивилизация должна иметь корни. Каковы корни цивилизации майя шесть тысяч лет назад?

— Индейцы каменного века, а какие еще?

— Может ли этой песне о колибри быть шесть тысяч лет?

— Сомневаюсь.

И вновь Эльтор посмотрел на меня.

— В наших преданиях говорится, что сестры попали на Рейликон по Звездному Пути. Это такое темное ущелье между звездами.

— У майя есть похожая легенда.

— Наши ученые полагают, что в этом предании говорится о перелете, который наши предки совершили с Земли на Рейликон.

— А кто их туда увез? И почему?

В ответ Эльтор только развел руками.

— Если предположить, что шесть тысяч лет назад существовала раса космических странников, то ее представители вполне могли переселить жителей одной планеты на другую. Но с тех пор, судя по всему, эта раса вымерла.

Сказанное Эльтором плохо укладывалось у меня в голове.

— С какой стати кому-то перевозить горстку среднеамериканских индейцев на другую планету?

— Древние рейликане несли в себе чистые гены Кайла. — Эльтор говорил, и лунный свет мерцал металлическим блеском на его коже. — Возможно, раса, которая их переселила, хотела усилить имевшийся у нее генофонд. Чистые формы сейчас почти не встречаются. За исключением потомков рейликанских аристократических фамилий.

— Вроде тебя?

— Да. Вроде меня.

— И ты думаешь, что твоими предками были майя?

— Возможно.

— Эльтор, ты такой же индеец, как я белая.

Собственно говоря, это было не совсем так. Но его металлическая кожа была гораздо светлее моей.

— Индеец? — удивился он. — Ах вот ты, выходит, кто!

Что касается меня, то я никогда не говорила о себе как об индейской женщине. Не нравилось мне и слово «латина». Уж очень оно походило на другое — «Ladina». Так у нас называли потомков испанцев — покорителей майя. Может, «мексикана»? В разного рода официальных документах я обычно писала «чикана».

— Наверное, я метиска, — заметила я.

Эльтор на мгновение переключился в машинный режим, а затем произнес:

— А, смешанных

кровей.

— Да, наполовину испанского происхождения, наполовину — майя.

— Ты ужасно похожа на мою бабку. Я же больше пошел в отца.

Ага, в отца. Я до сих пор мучаюсь вопросом, а похожа ли я на своего? Такая же у меня манера говорить, смеяться, мыслить, как у него? Интересно, а он, когда покидал Чиапас, просил мою мать уехать с ним? Возможно, она ответила ему отказом, точно так же, как и я Эльтору? Как и я, боясь неизвестности?

У меня пересохло в горле.

—Ладно, не будем, все это пустые мечтания.

Я сняла браслет и протянула Эльтору.

— Вот единственное, что у меня есть. Матери передавали его своим дочерям на протяжении нескольких поколений. Если не было дочерей, он переходил к сыну. Но тот снова отдавал его дочке. В конце, концов он попал ко мне. В один прекрасный день я подарю его своей дочери.

Эльтор притянул меня к себе.

— Улетим со мной, Тина. Зачем тебе здесь оставаться? Тебе не вынести одиночества.

— Нет, — покачала я головой и зарылась лицом ему в грудь. — Не могу.

Он оттолкнул меня, взял за плечо. И принялся трясти браслетом у меня перед носом.

— Неужели это для тебя так важно? Подумаешь, круглая железяка!

— Это все, что осталось у меня от моей семьи.

Ну как мне было объяснить ему, что значил для меня этот браслет. Покуда я знала, что у меня где-то есть отец, я не теряла надежды в один прекрасный день его найти, чтобы вновь обрести семью, предков, чувство принадлежности. И вот теперь Эльтор просил меня отказаться от моей мечты. И чего ради? Ради неизвестности, которая таила в себе нечто, что было страшно представить.

Но Эльтор почему-то смотрел не на меня. Его взгляд был прикован к браслету.

— Что-то не так? — спросила я.

— Мне нужен свет.

Эльтор подошел к столу Джошуа и взял оттуда настольную лампу. Он поставил ее на пол и склонился над ней, закрывая своим телом. Стоило ему щелкнуть выключателем, как вокруг тотчас возникло золотистое сияние, словно источаемое самой тьмой. Я подошла и села рядом. Эльтор держал браслет под лампой, водя пальцами по едва заметным иероглифам, выгравированным на его внутренней поверхности.

— Что это за символы? — спросил он.

— Иероглифы майя. Но это подделка. Вряд ли браслет настоящий, хотя бы потому, что уж слишком хорошо он сохранился. К тому же майя не делали ничего подобного.

— Тогда почему ты его носишь? — спросил он. — И как он попал к твоей матери? Или бабке? Ведь на Земле наследство передается от отца к сыну, не так ли?

— Не обязательно. Почему браслет переходит от матери к дочери? Так уж повелось исстари.

Эльтор указал на надпись по внутреннему краю.