Инвестком
Шрифт:
– У вас, мне сказали, отстающее отделение, – начал Шейлок-Разбойский; впрочем, это позже Игорь поименовал его Шейлоком, тогда же присутствовало лишь лёгкое любопытство, – руководство «Инвесткома» послало меня научить вас делать настоящие деньги. Из всех искусств – это самое главное. Не кино, как, если вы помните, говорил Ленин, а именно – делать деньги. Большие деньги. Нас учили в прошлой жизни, что всё зло в мире – из-за денег, из-за презренного металла. Что из-за денег люди ненавидят друг друга. Что надо устранить деньги, и сразу наступит рай на земле. А сами в это время посылали зэков на золотые и платиновые рудники, продавали из-за денег сокровища Эрмитажа, открывали в Швейцарии тайные счета партии. Деньги партии и сейчас работают, есть уполномоченные люди, а может, и лежат где-то. Счета за границей. Никто не знает, сколько этих денег и где они. Есть красные олигархи, выросшие на деньгах партии. Может быть, не самые видные, но зато их много. Последний, кто знал про деньги КПСС всё, – Николай Ефимович Кручина.
12
ГКЧП – Государственный комитет по чрезвычайному положению, создан реакционными деятелями верхушки КПСС и советского правительства. 19 августа 1991 года было объявлено о создании ГКЧП, которому переданы были властные функции вместо якобы заболевшего президента СССР М. С. Горбачёва. Просуществовал 19–21 августа, после чего члены ГКЧП объявили о капитуляции и были арестованы.
Помните, писали «жёлтый дьявол», «золотой телец» – это и есть Бог, которому тайно, стыдясь, всегда поклонялось человечество. Лгали, стыдились, а поклонялись. Потому что деньги – вот он, Бог. Свобода – это когда поклоняются деньгам, а не усатым вождям…
Вот вы думаете, Советский Союз развалили демократы. Ельцин. Да ничего подобного. Кишка тонка. Советский Союз развалил КГБ, потому что гэбисты решили его приватизировать. Вам и не снилось, какие деньги вывозили в последние годы перед крахом… Вся наша жизнь крутится вокруг денег, вокруг прибыли… как Земля вокруг воображаемой оси… Мир так устроен…
Знаете, почему Бог изгнал Адама и Еву из рая? Потому что они вкусили от древа познания и увидели, что Бог любит деньги, как простой смертный, что он жадный. А Бог был лицемером.
Я вам так скажу: деньги – это главное. Всё остальное можно купить. Деньги сделали обезьяну человеком. И продолжают делать. Помните поговорку: «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек». Только на месте бумажки из ДЕЗа [13] или откуда-нибудь ещё представьте толстенькую пачку зелёненьких купюр.
13
ДЕЗ – дирекция единого заказчика, управляющая жилым фондом.
Я за что люблю современную Россию, – продолжал Разбойский, – за то, что мы перестали лицемерить. От рабочего до министра всем нужны деньги.
Почему-то в «Миэле» давно поняли, – подошёл к главной своей теме лектор, – что надо делать деньги, деньги, деньги. А мы всё ещё занимаемся благотворительностью. Жалеем бабушек-дедушек. С каждой сделки в «Миэле» получают десять тысяч баксов, – Разбойский остановился, обвёл взглядом зал, убедился, что никто не спит и все внимательно слушают, удовлетворённо хмыкнул, поднял вверх свой толстенький, пухленький палец и повторил, слегка возвысив голос: – Десять тысяч зелёных. Я подчёркиваю: десять тысяч баксов. Зелёненьких. Хрустящих. С Бенджамином Франклином. А у нас в «Инвесткоме» только пять. И то – это в среднем по «Инвесткому». А у вас – не стыдно? За всё отделение пашет один Гейдар. Главный эксперт, главный передовик, главный санитар, наша главная гордость – всё в одном лице. Гейдар, если хотите знать, – не просто риэлтор, пользующийся инвестициями как инструментом. Он – строитель новой Москвы. Москвы XXI века. «Инвестком» именно в такие проекты, как у Гейдара, делает свои инвестиции. Не только потому, что выгодно, но и из идейных соображений.
«Что-то очень мудрёно, – подумал Игорь, – какие такие проекты? Какие идейные соображения?» – Он решил спросить об этом после лекции, но быстро забыл.
– Москва – вы не смейтесь – это город для богатых, даже для очень богатых, – продолжал между тем Шейлок. – В Париже, Лондоне, Нью-Йорке есть специальные районы для бедных и богатых. Да, отдельно резервации для бедных и отдельно районы для сливок общества. Совсем два разных города. И в Москве, пройдёт лет десять, будет то же. Полная сегрегация. Зачем какой-нибудь бедной бабушке жить в Москве, да ещё в центре, где метр площади стоит десять тысяч зелёных. Не хватит ей дальнего Подмосковья? У нас разница в доходах между богатыми и бедными намного больше, чем в Америке, я не говорю о Европе. Значит, и жить нам сам Бог велел раздельно. Мы идём к тихому апартеиду. Семнадцатый год не должен повториться. Вы думаете, наши богатые, наши форбсы так безумны, что не извлекли никаких уроков? Нет, они сделали выводы. Есть такая закономерность: революции совершаются в столицах, а побеждают в провинции. Так вот, есть план – в столице не будет бедных, рабочих, никакого горючего материала. Москва станет городом только для богатых. Да и вообще, России – если жить от нефтяной трубы и от газа – население нужно вдвое меньшее.
Разбойский буйно фонтанировал гигантскими проектами. Художественный тип, он, не стесняясь, рисовал свою антиутопию. «Или в самом деле близкое будущее?» – засомневался Игорь. Моментами ему начинало казаться, что Разбойский-Шейлок сумасшедший. Есть такие виды нарушений психики, когда бред проявляется в каком-нибудь одном пункте, а во всём остальном человек совершенно нормален. Объелся Оруэлла и не переварил. Однако было ли то, что говорил лектор, действительно сумасшествием или циничной правдой?
Между тем Разбойский продолжал рисовать любимую свою картину.
– Представьте себе огромное ядро в центре. Оно состоит из элиты и суперэлиты, форбсов. Это нефтяные и газовые короли, металлургические и угольные бароны, финансисты, банкиры, крупные чиновники и политики, девелоперы, богатые инвесторы и бизнесмены, телезвёзды, спортсмены, артисты, отдельные учёные, писатели, художники, врачи, успешные риэлторы, депутаты. Форбсы живут внутри Садового кольца, на Золотом острове, Остоженке, в тихих арбатских переулочках, на Золотой миле. Вокруг них вроде оболочки – врачи, учителя для богатых, институтские преподаватели, журналисты, юристы, повара, прислуга, охранники, обслуживающая форбсов интеллигенция, госслужащие рангом повыше. Следующая оболочка – опять обслуга, но помельче: продавцы, учителя, врачи, но не для форбсов, юристы, адвокаты, но не модные, журналисты из оппозиции, писатели, но которых мало кто читает, чиновники помельче или те, что не берут взятки, вернее, те, которым не дают взятки, всякая обслуга для обслуги. И, наконец, самое дальнее кольцо – пролы. Эти в самых отдалённых районах, вроде Бирюлёва и Капотни.
– Кто такие пролы? – поинтересовался у Разбойского кто-то из риэлторов. – Пролетарии, что ли?
– Рабы. Читайте Джорджа Оруэлла [14] , – подсказал, Игорь.
– Можно считать и так, – согласился Разбойский, – пролетарии-рабы, – он сделал характерный жест, пощёлкав себя по горлу. – Их время закончилось.
– Это новая Москва, – продолжил фантазировать Разбойский, – Москва Дерипасок и Прохоровых…
– И Ксении Собчак, – подсказал кто-то с места.
14
Тимченко Геннадий Николаевич – предприниматель, гражданин Финляндии, основу бизнеса которого составляет торговля энергоносителями, владеет значительными долями в торговых, нефтегазовых и транспортных компаниях, в частности в компании Gunvor, основатель инвестфонда Volga Resources. По неподтверждённым данным, Тимченко имел(ет) контроль над российским нефтяным гигантом компанией «Сургутнефтегаз». По утверждению британской Financial Times, успехами в бизнесе Г. Тимченко обязан близким отношениям с В. В. Путиным.
– И Ксении Собчак, – подтвердил Разбойский. – О ней мы как-нибудь поговорим с вами отдельно. Все богатые люди из России и СНГ, – продолжил Разбойский, – покупают недвижимость в Москве, потому что это самые лучшие инвестиции. Вечный двигатель. Пусть стоят пустые кварталы для богатых, с охраной, с обслугой. Современная экономика так устроена, что ей необходимо неравенство и перепроизводство. Пустые дома, всё новые и новые квадратные метры, новые инвестиции… Экономика как велосипедист – перестанут крутить педали, она рухнет… В Москве процентов десять инвестиционных квартир, а будет больше… Значительно… Чем больше таких квартир, тем выше цена, тем больше прибыль… Один мой знакомый из Казахстана, заслуженный металлург, Герой Соцтруда и всё такое… он очень здорово погрел руки на приватизации… Приехал в Москву и купил сразу десять квартир в высотках. Потом поехал в Лондон… Сидит на берегу, то Темзы, то Сены, ест-пьёт, а цены растут. И будут расти…
Новая Москва встанет на семи холмах, отстроится, подобно граду Китежу. Вширь и ввысь. Главная линия «Инвесткома» – всех расселить по своим местам, всем воздать по заслугам и на всех заработать. Форбсам – форбсово, про-лам – пролово. Ради этого стоит работать в «Инвесткоме». Стать богатыми как финансисты. Риэлтор – это звучит очень гордо, – провозгласил Шейлок-Разбойский-Мюнхгаузен, – у меня есть друзья среди риэлторов, которые купили квартиры в Париже и в Лондоне.
Закончив рисовать картину будущей классовой Москвы, города для инвестиций и супербогатых, поделённой на белые и чёрные районы, Разбойский принялся объяснять, как заработать много денег. Оказалось, что некий его знакомый, то ли сдуру, то ли, наоборот, по заранее досконально разработанному плану, энное количество лет назад вступил в ЛДПР. После успешных выборов, когда спонсорские деньги не были ещё истрачены, новоиспечённые депутаты отправились прожигать жизнь в речной круиз. Приятель Разбойского, естественно, с ними. Вот тут, между пивом, водкой и девочками, и настало время нашего героя – он сумел убедить депутатов покупать квартиры в Москве, причём исключительно через него. ЛДПРовцы на радостях деньги особенно не считали – понятно, что немалая их часть оказалась в карманах дружка Разбойского. Этот дружок со временем так освоился в партии, что даже приглашал Разбойского выпить на брудершафт с самим Владимиром Вольфовичем; он, ни много ни мало, стал личным риэлтором самого Жирика…