Иные миры. Будущее возможно...
Шрифт:
Мы приближались к поверхности планеты. Вскоре мы вступили в земную атмосферу, и наше движение замедлилось. Начало сказываться сопротивление атмосферы. Я поднял крышку шлема и с упоением втянул в себя свежий воздух Земли. Далеко внизу я различил голубое мерцание воды. Мы спускались прямо на море, видневшееся в прорывах густых облаков. Вскоре до меня донесся отдаленный рев волн. Я посмотрел на Эрауэка. Казалось, насекомому было немного не по себе в непривычной атмосфере: вид у него был жалкий и растерянный. Сообразив, что мы летим к неминуемой гибели, я поспешил сказать насекомому, чтобы оно изменило курс машины, однако оно осталось на этот раз глухо к моим словам: вероятно, мое волнение воспрепятствовало передаче мысли. Мы продолжали падать. Соленый морской ветер ударил мне в лицо; шум волн становился все громче и грознее. Эрауэк, конечно, не мог сознавать угрожающей нам опасности, так как не имел представления о том, что такое бурное море. Через несколько мгновений мы прорвались сквозь слой облаков, нависших над океаном... Перед моими глазами мелькнула ослепительно белая пена, лицо обдало солеными брызгами – и мы погрузились в ревущую клокочущую морскую пучину.
ГИБЕЛЬ ЭРАУЭКА
Зеленый мотоциклет с головокружительной быстротой пошел ко дну, погружаясь в безмолвные, вечно спокойные глуби океана. Однако меня спасла счастливая случайность. При падении мотоциклет с такой силой ударился о поверхность воды, что ремни, которыми я был прикреплен к машине, лопнули, и я очутился на свободе. Оглушенный ужасным ударом, полученным при падении, я в первое мгновение потерял сознание. Однако когда соленая едкая вода начала набираться мне в рот, я невольно пришел в себя, и во мне пробудился инстинкт самосохранения. Я погружался все глубже в соленые пучины. Наконец, я коснулся ногами какого-то твердого предмета, по-видимому, подводной скалы, и начал медленно подниматься. Я задыхался, захлебываясь соленой водой, кровь отчаянно стучала в висках, сознание мутилось. Через несколько мгновений я услыхал над собой рев бури и понял, что приближаюсь к поверхности океана. Затем я очутился во власти яростно клокочущих волн и вступил в свирепую борьбу со стихией. С мужеством отчаяния я рассекал водные громады, вздымавшиеся со всех сторон. Пережить столько смертельных опасностей, облететь всю Солнечную систему, и все это для того, чтобы погибнуть в самый момент возвращения на Землю! Нет, это было бы чересчур бессмысленно! Стиснув зубы, напрягши последние силы, я боролся за жизнь. Однако вскоре мне пришлось испытать нападение нового ужасного врага. Я был схвачен электрическим скатом. Адская боль пронизала все мое тело. Судорожно извиваясь, я старался скинуть с себя морское чудовище. Я считал себя уже погибшим, когда внезапно увидел вблизи от себя гладкую черную скалу, поднимавшуюся над мутными волнами океана. Я направился к скале, отчаянно работая руками и ногами. Через несколько мгновений я к ней подплыл и начал взбираться на ее скользкую поверхность. Только когда я поднялся над водой, ужасное животное отпустило меня. Я напрягал последние остатки сил, судорожно цепляясь за каждый выступ скалы. Кажется, никогда в жизни мне не приходилось делать таких отчаянных усилий. Свирепые волны обдавали меня соленой пеной и, казалось, старались утянуть назад в водную бездну.
Наконец мне каким-то чудом удалось вскарабкаться на острый хребет скалы.
Каково же было мое изумление, когда я увидел перед собой Эрауэка, спокойно сидевшего на скале и занятого своими чертежами. Вода стекала ручьями со жреца науки, и вид у него был самый плачевный. Однако, не обращая внимания на рев бури, на все неудобства своего положения, он с непоколебимым спокойствием продолжал свои ученые занятия. Несчастный случай снова отдавал меня во власть моему мучителю. Напрасно я вел борьбу с волнами, яростно борясь за жизнь! Снова очутился я в положении приговоренного к смерти. Однако я был чересчур измучен, чтобы остро реагировать на свое несчастье. Не успел я вымолвить и слова, как свалился на камень и погрузился в тяжелое забытье.
Когда я проснулся, солнце высоко стояло в небесной лазури. Каким прекрасным и благостным показалось мне небо Земли после пламенно-алого безжалостного марсианского неба! Я поглядел на море. Оно было спокойно; легкая зыбь еле вздымала его сонную поверхность. Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь на крохотном островке. Кругом, насколько мог охватить глаз, простирались немые мерцающие воды океана. Итак, мы с Эрауэком оказались невольными пленниками на необитаемом острове. Какая странная прихоть судьбы! Я не имел представления о том, где именно мы могли находиться. Подобно Робинзону и Пятнице, мы оказались заброшенными на одинокий остров, где нас ждала почти неминуемая гибель. Казалось, из создавшегося положения не было выхода. Трудно было рассчитывать, что мимо нас проплывет какое-нибудь судно. Если бы даже нас и подобрали моряки, в этом было бы мало хорошего. Вероятно, меня приняли бы за умалишенного. В самом деле, вид у меня был достаточно ужасный: разросшаяся борода придавала мне сходство со старым морским волком, а нанесенные муравьями раны до неузнаваемости изуродовали лицо. Кто бы поверил моим фантастическим рассказам? Я с ужасом подумал о том, какую страшную схватку пришлось бы выдержать матросам с Эрауэком. Сколько людей погибло бы в напрасной борьбе с марсианином! Дорого пришлось бы заплатить нашим спасителям за свое великодушие! Я представил себе, какую сенсацию вызвало бы это своеобразное морское сражение в нашей прессе. Чудовищный муравей, найденный на скале среди океана! Затем я вспомнил о нелепом мотоциклете, похороненном где-то глубоко на дне океана. Изумительная машина, облетевшая всю Солнечную систему, была навсегда потеряна для человечества. Она будет пребывать на дне морском вплоть до того дня, когда море отдаст своих мертвецов.
Я поглядел на своего спутника. Огромное насекомое, казалось, не отдавало себе отчета в своем ужасном положении. Оно сидело на скале, погруженное в свои вычисления, не обращая на меня ни малейшего внимания. Листы его рукописи, тщательно разостланные на камне, сушились на солнце. Прошло несколько часов, прежде чем Эрауэк заговорил со мной.
– Ваша планета, друг Ох, – сказал он, – создана для того, чтобы сделаться пристанищем настоящей культуры.
Я спросил муравья, когда он успел собрать все необходимые ему сведения о нашей планете.
– Я уже выяснил то, что меня интересовало, – отвечал он. – На Астране много воды; планета отличается приятным, хотя и несколько жарким климатом. Цвет неба представляется мне несколько странным, однако к нему можно привыкнуть. Я вернусь на Айзоту, – сказал Эрауэк, – и сообщу о количестве воды на Астране. Не сомневаюсь, что через несколько месяцев они явятся сюда для организации доставки воды на Айзоту.
Я расхохотался и крикнул насекомому:
– Вы никогда не вернетесь на Айзоту! Машина, на которой мы прилетели, лежит на дне океана. Вы останетесь на Астране до конца своих дней!
Насекомое невольно вздрогнуло. Однако оно быстро овладело собой.
– Нашим астрономам, – сказало оно, – хорошо известно, в какой день мы должны были прибыть на Айзоту. В случае, если я не вернусь к определенному сроку, они пошлют за мной отряд муравьев.
Мной овладело мрачное отчаяние. Я вновь был во власти ужасного насекомого. Марсианам была чужда жалость. Внезапно я вспомнил, что незадолго до падения зеленой машины в воду посоветовал Эрауэку выпрыгнуть из аппарата. Если бы не этот неожиданный взрыв гуманности с моей стороны, насекомое давно лежало бы на морском дне вместе с зеленой машиной, и я наслаждался бы свободой. Я начал упрекать себя за этот бессмысленный поступок.
Чтобы несколько рассеять терзавшие меня мысли, я спросил Эрауэка, каким образом ему удалось выбраться из воды.
– Я всегда был убежден, – отвечало насекомое, – что разумное существо может найти выход из любого положения. До сих пор я был незнаком с морскими бурями, ибо, как вам, вероятно, известно, на Айзоту отсутствуют такого рода феномены. Очутившись в воде, я почувствовал, как погружаюсь все глубже и глубже в недра океана. Однако благодаря тому, что я не сбросил своего костюма, я смог беспрепятственно дышать в воде и продолжал свои наблюдения над окружающей меня средой. Я обнаружил, что морские глубины спокойны и своей неподвижностью напоминают воды наших каналов. Итак, я медленно плыл под водой. Не испытывая, подобно вам, потребности в воздухе, я тем самым не чувствовал необходимости подняться на поверхность океана. Вскоре я достиг подводной скалы, на которую я поднялся, и выбрался из воды. Должен признаться, что мне стоило немалых трудов достигнуть вершины скалы, ввиду свирепых волн, хлеставших меня со всех сторон. Очутившись здесь, я вспомнил о вас и мысленно приказал вам явиться на скалу. Я призывал вас потому, что мне необходимо предать вас смерти согласно инструкции моего правительства. Через несколько мгновений после моего приказания вы уже подплывали к скале.
Я невольно содрогнулся при мысли о том, какой волевой мощью должно обладать создание, с такой легкостью вырвавшее меня из морских пучин и из пасти водяного чудовища. Внезапно меня осенила счастливейшая мысль.
Я решил сказать муравью, что умею плавать под водою, и предложить достать с морского дна зеленый мотоциклет.
Муравьям был совершенно неизвестен обман, и Эрауэк должен был мне поверить и отпустить меня. Я рассчитывал благополучно уплыть от своего мучителя.
Когда я сообщил муравью о своем хитроумном плане, он сказал:
– Я согласен. Только имейте в виду, что я все время буду сохранять с вами волевой контакт. Как только вы найдете аппарат, я вытяну вас на поверхность воды.
Я задрожал от ужаса. Как мог я позабыть о страшном могуществе насекомого? Конечно, нечего было и думать о том, чтобы разыскать машину на дне океана. Итак, мне предстояла альтернатива: либо погибнуть в морских пучинах, либо послужить пищей безжалостному насекомому. Я оглянулся на муравья. Погруженный в свои вычисления, он, казалось, забыл о моем присутствии. Весь дрожа, я поспешно разделся и, бросив прощальный взгляд на голубое небо и ласковое солнце, прыгнул в воду навстречу неизбежной гибели. Желая поскорее утонуть, я широко раскрыл рот.