Иные миры. Будущее возможно...
Шрифт:
Вскоре Эрауэк снова явился в мою камеру и заявил, что ему поручено довести до моего сведения о принятом относительно меня постановлении. С замиранием сердца я приготовился выслушать свой смертный приговор.
После неудавшейся попытки к бегству я считал себя уже погибшим. Эрауэк медленно развернул пергамент и прочел приговор. Привожу этот знаменательный документ в переводе на человеческий язык.
Верховный Совет Республики астроному Эрауэку.
Мы рассмотрели ваш доклад о жизни на Астране, составленный со слов некоего животного Оха, уроженца этой планеты. Нам представляется несомненным, что упомянутое создание принадлежит к неизвестной на Айзоту (Марсе) породе существ. По своему умственному развитию оно занимает как бы промежуточное положение между лишенными разума хела-хела и вполне разумным существом, каковым является муравей. Согласно вашему предложению, мы произвели розыски летательной машины, которая и была обнаружена среди пустыни в песчаной впадине, где, очевидно, была оставлена ящером. В настоящий момент машина эта находится там-то (следовало
При этих ужасных словах, прозвучавших как звон погребальных колоколов, я смертельно побледнел и схватился за стол, чтобы не упасть. Однако муравей, казалось, не замечал произведенного на меня впечатления и продолжал чтение документа все тем же ровным бесстрастным тоном.
Наши славные предки в своей непогрешимой мудрости установили таковое наказание за поступки против разума. Своим поведением и словами Ох доказал, что принадлежит к крайне дикой породе существ. Более того, он не только вторгся в наше государство без всякого разрешения, но и умертвил муравья Ранбана, задержавшего его на лестнице общественного здания. Посему мы не считаем возможным избавить упомянутое существо от установленной законом высшей меры наказания.
Следует, однако, принять в соображение, что упомянутое отвратительное создание может разлагающим образом подействовать на хела-хела, которых оно сильно напоминает конструкцией своего тела, превосходя их в то же время разумностью.
Это соображение отнюдь не заставляет отменить раз принятое решение – дикарь, несомненно, заслуживает высшей меры наказания и не избегнет таковой; однако осторожность повелевает нам несколько изменить упомянутое наказание, изгнав отвратительное чудовище с поверхности нашей планеты. Мы слышим со всех сторон требование подвергнуть животное Астрана вивисекции в наших лабораториях. Без сомнения, мы удовлетворили бы этим требованиям, если бы не опасались заразы, которую легко может распространить это пораженное тяжелыми болезнями существо. Нам известно, насколько трудно поддаются лечению болезни, перенесенные на нас с чужого организма. Итак, мы постановили, чтобы Ох был использован совершенно особым способом на благо науки. Мы повелеваем, чтобы в день солнечного затмения Ох на своем летательном аппарате был выброшен в мировое пространство посредством машины, которая служит для сигнализации планетам нашей Солнечной системы и для отправки исследователей в другие миры. Пусть астрономы позаботятся о том, чтобы аппарату были приданы соответствующие скорость и направление.
Машина Оха представляет известный интерес и могла бы оказаться пригодной для межпланетных сношений, если бы была подвергнута строго научной реконструкции. Конечно, люди Астрана не могли произвести вполне совершенный аппарат. Мы намереваемся послать на Астран исследователей с целью выяснения степени пригодности этой планеты для доставки воды на Айзоту, поэтому, памятуя ваши огромные заслуги в области астрономии, мы повелеваем вам, Эрауэк, сопровождать Оха в его полете на Астран и затем вернуться и сообщить нам о положении вещей на этой планете.
Аппарат Оха будет прикреплен к аэролиту и выпущен в космическое пространство из соответствующей машины в день солнечного затмения. Аэролит будет пущен с таким расчетом, чтобыон облетел всю Солнечную систему и достиг Астрана по истечении двух лет. Мы желаем познакомиться более детальным образом с самыми удаленными от нас планетами, в частности с Джалуканом (Уран). Астроному Эрауэку поручается вести во время полета соответствующие записи и представить нам исчерпывающий доклад о своем путешествии. Что же касается дикаря Оха, мы считаем, что ему полезно будет поближе познакомиться с нашей Солнечной системой. Нами отданы распоряжения о снабжении машины надлежащим запасом провизии.
Члены Верховного Совета Сантон, Гезул, Халкук.
Закончив чтение документа, Эрауэк сообщил мне, что солнечное затмение должно наступить через три недели. Я спросил муравья, много ли вероятия в том, что мы достигнем Земли. Эрауэк отвечал, что аэролит будет выпущен с таким расчетом, чтобы коснуться в своем пробеге орбит всех крупных планет нашей Солнечной системы.
Неподалеку от Нептуна мы должны будем встретиться с кометой Галлея (по-видимому, муравей говорил именно о ней), которая должна будет увлечь нас за собой по направлению к Земле. На обратном пути нам надлежало пересечь орбиты Меркурия и Венеры. Итак, нам предстояло совершить ни более, не менее, как прогулку по всей Солнечной системе. Таково было изумительное предписание Верховного Совета.
В ответ на дальнейшие мои вопросы Эрауэк заявил, что нам должно хватить запасов пищи на все время путешествия, которое будет продолжаться около двух лет. Мы должны будем вылететь в марте 19... года и прибыть на Землю первого апреля 19... года. Зная, какого изумительного развития достигла у муравьев математика, я не сомневался в том, что мы прибудем на мою родную планету именно в указанный срок. Я подумал с улыбкой, что первое апреля – весьма подходящий день для возвращения из такого невероятного путешествия.
Затем я спросил муравья, что он предполагает делать на Астране. Он отвечал, что намеревается выяснить степень пригодности планеты для доставки с нее воды, превращенной в пар, на Марс и затем вернуться с докладом на Айзоту. Положение гигантских насекомых было не из приятных: в свои телескопы они обнаружили огромное количество воды на соседних планетах; однако желанная влага оставалась для них недосягаемой. Муравьи должны были испытывать поистине танталовы муки.
Я заявил муравью, что буду очень рад показать ему все достопримечательности Земли. Однако он на это ничего не ответил. Молчание насекомого показалось мне зловещим, и я невольно подумал, что мне угрожает какая-то ужасная опасность. Я чувствовал, что муравей думает о чем-то жутком. В конце концов, я находился в положении преступника. Трудно было ожидать пощады со стороны таких жестоких существ. Вероятно, они дали Эрауэку инструкцию так или иначе расправиться со мной. Что могло меня ожидать? Самые зловещие предположения проносились в моей голове. Я представлял себя то умирающим в невероятных муках под гипнотическим взглядом насекомого, то сброшенным с мотоциклета в бездонные ледяные космические пучины, то высаженным на одной из отдаленных населенных чудовищными гадами планет; занятый этими мрачными размышлениями, я не заметил, как муравей исчез из комнаты.
Я сидел, обхватив голову руками, с глубоким отчаянием в сердце. Было несомненно, что Эрауэк до прибытия на Землю так или иначе ликвидирует меня. В планы насекомых вовсе не входило ознакомить жителей моей планеты – по их мнению, дикарей – со всеми намерениями марсиан. Правда, воды на Земле хватило бы и для нас, и для жителей Айзоту, но марсиане не могли доверяться дикарям. Итак, мне оставалось только покорно ждать своей участи. Я далеко не суеверный человек, однако к этому времени у меня начала складываться странная иррациональная вера в мою звезду, до сих пор выводившую меня невредимым из самых ужасных испытаний.
Как бы там ни было, но неудачная попытка к побегу лишний раз доказала, что нечего было и думать о сопротивлении ужасным насекомым. Путешествие в мировом пространстве представлялось мне весьма интересным, что же касается его окончания, я старался о нем не думать. В конце концов, мне приходилось столько раз сталкиваться со смертельными опасностями, что смерть больше не казалась мне страшной.
Итак, я подавил усилием воли свое мрачное настроение и начал размышлять о том, какие новые исследования предприму на Земле в случае моего благополучного возвращения. Конечно, я не скрывал от себя, что на последнее очень мало шансов. Зная хорошо свою натуру, я был уверен, что пережитые на Марсе опасности отнюдь не остановят меня от дальнейших рискованных предприятий.
Несколько дней спустя Эрауэк снова пришел ко мне и сообщил, что приготовления к нашему путешествию уже закончены. Огромная пушка в назначенный день выбросит нас в мировое пространство. Сила взрыва будет так велика, что мы почти мгновенно очутимся за пределами марсовой атмосферы.
Эрауэк прибавил, что во время полета нам будет служить пищей красный цветок, питательные качества которого я уже успел оценить. Я спросил Эрауэка, почему он решился довериться такой хрупкой машине, как моя. Он отвечал, что с небольшим аппаратом удобнее будет наблюдать планеты; кроме того, более крупный аппарат скорее может оказаться захваченным сферой притяжения какой-нибудь планеты. Он добавил, что намерен фотографировать планеты при помощи особого аппарата, который мы возьмем с собой. Я спросил Эрауэка, каким образом он сможет производить снимки во время такого быстрого полета. Насекомое отвечало, что они владеют особыми приспособлениями, при помощи которых влияние движения может быть сведено к нулю, и планеты будут представляться неподвижными. Таким образом, он надеялся с помощью мощного телескопа и фотографии составить себе представление об удаленных планетах и об их обитателях. Его фотографический аппарат мог производить снимки самых отдаленных предметов, сильно их увеличивая. Я попросил Эрауэка захватить и на мою долю телескоп, на что он согласился, прибавив, что его радует обнаруживаемая мною любознательность, неожиданная для представителя столь варварских существ.
Ободренный замечанием Эрауэка, я спросил его, какая судьба меня ждет, и могу ли я рассчитывать вновь увидеть Землю. Однако и на этот раз насекомое не ответило на мой вопрос, ограничившись тем, что сделало неопределенное движение усиками. Выходя из моей камеры, Эрауэк остановился на пороге и, повернувшись ко мне, сказал:
– Друг Ох, вы уже знакомы с постановлением Верховного Совета. Там ясно сказано, что ваше свидание с родной планетой будет кратким. Советую вам не делать попыток к побегу, вроде той, которую вы так безрассудно предприняли несколько дней тому назад. Предупреждаю вас, что наши психические процессы протекают с неизмеримо большей скоростью, чем ваши; ваши мысли становятся нам известны в тот самый момент, как они приходят вам в голову. Знайте, что во время нашего совместного путешествия я буду непрерывно следить за вами и немедленно же умерщвлю вас при первой вашей попытке к побегу.
С этими словами насекомое вышло из камеры.
Я знал, что слова Эрауэка не были пустыми угрозами, так как насекомые никогда не тратили слов зря. Теперь у меня уже не было сомнений в том, что я был приговорен к смерти. Вероятнее всего, казнь постигнет меня в тот момент, когда моим глазам предстанет родная планета. Как бы там ни было, мне суждено было вновь увидеть милую старую Землю. Муравьи были неспособны к обману. Утешительно было думать, что я умру не в ледяных безднах мирового пространства, а возле родной Земли. Во всяком случае, мне предстояло совершить величайшее во всей мировой истории путешествие, перед которым должны померкнуть классические путешествия, проделанные в свое время Колумбом, Васко да Гама и Магелланом. Однако какая ужасающая развязка: умереть в виду Земли, вблизи от братьев-людей, от всего милого сердцу. Нельзя себе представить более утонченной пытки! Однако в глубине души у меня сохранилась надежда на то, что судьба, покровительствующая смелым путешественникам, каким-нибудь неожиданным образом придет мне на помощь. Я не допускал мысли, что мой единственный в истории опыт останется неизвестным человечеству. В самый последний момент меня должно было спасти какое-нибудь непредвиденное обстоятельство.