Иные миры. Будущее возможно...
Шрифт:
Томми задумался. По-видимому, у него возникла блестящая идея и, словно наэлектризованный, он наклонился к собеседнику:
– Вам нужны деньги, мистер Гардт?
Тот утвердительно качнул головой.
– Сколько?
– Минимум миллион марок.
– Я достану вам двести тысяч долларов, – сказал Томми решительно.
– У кого?
– В тресте, которому принадлежит «Вечерняя почта Мичигана». Вы получите деньги, распоряжайтесь ими, как вам угодно; никаких отчетов от вас не потребуют.
– Но ведь какие-либо условия будут при этом выставлены? Никто ведь не дарит миллиона, а всего менее американцы.
– Само собой, мистер Гардт, но наши условия не будут вам в тягость.
– А именно? – спросил Гардт, видимо заинтересовавшийся предложением Томми.
– Вы продолжаете сохранять ваше предприятие в том же секрете, как и раньше. Вы не будете сообщать газетам никаких сведений, не дадите никому никаких интервью. Немедленно протелеграфируйте племяннику в Германию, чтобы он молчал до тех пор, пока вы не поговорите с ним сами. Я полагаю, что до получения вашей телеграммы в газеты ничего не проникнет.
– И все? За это вы дадите такую огромную сумму?
– Нет, сэр, еще одна мелочь, – Томми многозначительно подмигнул. – Ваш племянник будет работать в полнейшем секрете, и однако, газеты всего мира будут писать о его деле. Откуда они будут черпать свои информации? Из единственного источника, от единственного корреспондента, уполномоченного самим Гардтом, и этим корреспондентом будет Томми Бигхед, – продолжал Томми торжественно. – А он уж заставит всех оплачивать свои отчеты так, что вернет все свои деньги, да еще и с процентами. Идет?
– Ваше предложение кажется мне приемлемым, мистер Бигхед, – сказал он задумчиво. – Но я не могу ничего решить без согласия моего племянника.
– Ладно, тогда отложите свой отъезд до завтра и пошлите сейчас радиотелеграмму племяннику. Я отправлю ее как газетную телеграмму, это ускорит дело. Через пять часов вы получите ответ. А я пока поговорю со своим шефом, мистером Тиллером, чтобы он гарантировал вам эту сумму. Если Ганс Гардт примет предложение, мы завтра едем в Германию вместе. Олл райт?
Доктор Гардт был ошарашен той быстротой, с которой действовал этот американец. Но предложение привлекало его, и он дал свое согласие.
– Еще одно, мистер Гардт, – сказал Томми, вставая и прощаясь. – Не посвятите ли вы меня пока в цели и задачи ближайшего предприятия вашего племянника? Полет в Австралию?
– Дальше, сэр, гораздо дальше...
– А, понимаю, – воскликнул живо Томми. – Полет вокруг земного шара? Великолепная затея!
Гардт покачал головой и улыбнулся:
– Дальше, еще дальше, – повторил он.
– Еще дальше? – изумился Томми. – Дальше как будто некуда.
Немец подошел близко к репортеру, так близко, что чуть не прикоснулся к нему и посмотрел серьезно ему в глаза.
– Вы первый чужой человек, мистер Бигхед, который узнает это. Прыжок через океан был лишь опытом, маленькой предварительной пробой, такой же жалкой пробой, как тот прыжок, которым братья Райт, тридцать лет назад, начали свои полеты.
– А истинная цель? – спросил Томми.
– Полет во вселенную. Ганс Гардт желает быть первым человеком, который покинет земной шар!
Глава 6
АНДЕРЛЬ
В тот самый момент, когда Томми Бигхед, нагруженный сенсационными новостями, катил в ранний полуденный час в редакцию, по другую сторону Атлантического океана уже смеркалось; серые сумерки медленно надвигались на широкую волнующуюся поверхность Боденского озера.
Высокие горные вершины на юге пылали в последних лучах заходящего солнца. Лучи кое-где еще боролись с тенями свинцово-серого неба, а Венера, яркая вечерняя звезда, уже сияла над лесистыми холмами западного берега озера. Ветер, волновавший днем водную поверхность, теперь затих; последние замирающие волны тихо катились к берегу.
На авиазаводе, расположенном к северу от Фридрихсгафена, также все успокоилось. Лишь на плавучей верфи можно было заметить несколько человек, возившихся у большого прожектора.
Далеко на море тихо качалась моторная лодка, которая казалась чуть заметной темной точкой. Якори были спущены, и замирающие волны мягко касались корпуса лодки.
Механик у руля посмотрел на часы и озабоченно сказал:
– Неужели с ним что-нибудь случилось? Девятый час...
– Молчи, – ответил ему другой, по имени Андерль. – Развесь уши и слушай внимательно.
Андерль говорил на народном баварском наречии, речь его была так же груба, как и те кожаные брюки, которые он носил уже не первый год. Никто, однако, не обижался на его грубоватость. Прежде всего, Андерль умел придавать своим грубым выражениям такой милый, простосердечный юмор, что любители посмеяться всегда были на его стороне. Кроме того, было небезопасно связываться с этим могучим, здоровенным медведем. Тому, кто испробовал его кулаки, – не поздоровилось. В итоге все относились к Андерлю с известным уважением.
Три года назад, когда Андерль приехал сюда из Баварии и поступил на верфь в качестве механика, он был лишь одним из многих. Ничем не выделялся он из общей массы механиков, и никто не обращал на механика Андреаса Линдпойнтера особого внимания. Но вскоре все изменилось.
Прежде всего, на него обратили внимание, когда он упорно отказался переменить свой обычный вид и надеть синий костюм механика. Казалось, кожаные брюки приросли к нему.
Андерлю трудно было привыкнуть обращаться к кому бы то ни было на «вы». Часто он «тыкал» старшему мастеру и инженеру. Однажды, когда главный конструктор верфи, Ганс Гардт, вызвал его, чтобы поручить сделать бензиновый насос особо трудной конструкции, Андерль был так восхищен проектом, что забыл обо всех формах чинопочитания и сказал: