Ипоса хочет замуж
Шрифт:
– И что клюет? Мелочь всякая? – разочаровались мы.
– Да, в основном, акулы… Но для того, чтобы рыбачить с Яковом вам нужно получить в полиции лицензию на право рыбной ловли.
Вот это да! Акулы… И она говорит об этом так буднично?
Предложение гостиничной хозяйки не выглядело каким-то рекламным трюком. Чувствовалось, что ей действительно хочется удивить неожиданных (и первых за историю существования отеля) русских гостей. Поэтому мы с благодарностью согласились.
Вечером мы гуляли по безлюдному Свакопмунду и удивлялись тому, каким образом этот сказочный, пряничный городок (второй, кстати, по величине после столицы) мог появиться на карте Намибии. Город настолько красив, что можно подолгу любоваться буквально каждым его
Но мы опять отвлеклись. Философствовать будем потом, когда вернемся на родину….
Итак, утро очередного дня наступило. Оно было солнечным, но прохладным. Под окнами отеля нетерпеливо бибикал старенький, но опрятный и ярко разукрашенный микроавтобус, а у его двери переминался с ноги на ногу огромный улыбчивый толстяк, которому удивительно шло имя Ганс. Конечно, только таким он и может быть, настоящий Ганс – в белой футболке, темно-синем комбезе, с внушительным пивных брюшком, отчетливыми залысинами бело-желтых волос и
светло-стальными глазами истинного арийца. Ганс неловко чмокнул фрау Марту в морщинистую щеку, с чувством пожал нам руки и с особым удовольствием, как-то аппетитно, повторил вслух наши имена. Более того, как оказалось в дальнейшем, Ганс еще их и запомнил.
Мы споро погрузились в нутро его бравой тарантайки и отчалили на свидание с океаном.
Порт Уолвис-Бэй похож на старый порт в Одессе. Тот, каким он был до войны. Огромные океанские суда пасутся где-то на рейде, словно робея заходить в мелковатую бухту. Зато небольшие суденышки, катера и яхты всех мастей слетелись к берегу стаей разноцветных чаек и бакланов. В портовых доках постукивают топоры и повизгивают пилы, суетятся продавцы сувениров, раскладывая свои немудренные поделки прямо на асфальте, на кусках старой газеты. Чернокожие такелажники за старым сараем степенно потягивают пиво, не забывая опасливо поглядывать на здание офиса, откуда может внезапно появиться начальство.
Нас встречает улыбающаяся Джейн. Она так же соответствует своему имени (быстрому, цельному, хлесткому и очень американскому), как ее знаменитая тезка Джейн Фонда. В руках у Джейн бортовой журнал и ведро со свежей рыбой:
– Это не для вас. Это для моего приятеля Арни. Вас ждет совсем иное угощение…
Джейн стремительно вспархивает на борт небольшой яхты. Поражаясь ее сноровке (до борта яхты добрый метр, а трапа нет), мы с разной степенью ловкости повторяем ее трюк. Настроение у всех отличное, особенно с учетом того, что берег просто забит всевозможными живыми натурщиками, охотно позирующими перед нашими объективами. Вот три розовых пеликана картинно задирают головы и поднимают лапы, создавая неповторимую скульптурную композицию «Птицы и море»…. Вот с десяток белоснежных чаек, узрев рыбу в руках Джейн, дисциплинированно опускаются на металлический поручень яхты и застывают, гипнотизируя улов антрацитовыми бусинами глаз….. Вот еще одна, не знакомая пока нам птаха, серовато-сизая, скорее, дымчато-серая, пикирует четко на рынду, и колокол раскачивается под ее весом, оглашая окрестности мелодичным звоном. У этой птицы какие-то нереальные лазорево-синие глаза…
Стоило яхте отойти от берега, как на палубу торпедой влетает антрацитово-черное, упругое и блестящее тело – огромный морской котик.
– А вот и Арни! – хохочет Джейн и с удовольствием объясняет. – Здесь, в бухте, ни птиц, ни морских животных никто не обижает. Они совершенно не боятся людей. Более того, они считают нас своими друзьями. Как уж они там, на своих собраниях, делят местные лодки – не знаю. Но у каждой яхты свой «смотрящий». Арнольд, например, будет крутиться возле нас вплоть до выхода в открытый океан. Затем его сменит Арчи. Тот меньше по размеру, светлее и, кажется, моложе. Конечно же, мы подкармливаем котиков, но и в те дни, когда мы выходим в море без угощения, Арни и Арчи неотрывно следуют за яхтой, а то и катаются вместе с нами, валяясь прямо на палубе. Но сегодня для них жарковато, так что долго здесь Арнольд не выдержит.
Словно поняв слова своей приятельницы, Арни легко соскальзывает за борт и начинает резвиться, нарезая круги вокруг суденышка. Заметив, что Андрей снимает его большой видеокамерой, котик начинает принимать картинные позы, переворачиваться на спину, похлопывать по воде ластами…
– Андрюх! Угости чем-нибудь животину! – кричит Инна, – Смотри, как он старается!
– Вот же, женщины! Вам лишь бы кого-нибудь покормить. А у нас, между прочим, творческий процесс. И Арни старается не за подачку, а только из любви к искусству.
Однако, напрочь отвергая доводы нашего товарища о преимуществах пищи духовной над пищей материальной, морской котик, так и не дождавшийся рыбы, внезапно выныривает в десяти сантиметрах от видеокамеры, опущенной за борт и сильнейшим взмахом хвоста окатывает ледяной водой и Андрея и технику.
Твою же в бога душу мать!
Послышалось? Или это мы все произнесли одновременно и вслух?
Что такое соленая вода для капризной аппаратуры никому объяснять не надо. Наша техника выдержит любой ливень, но не океанский душ…. Служащая верой и правдой вот уже третью экспедицию крупнокалиберная «Сонька» вздохнула последний раз и отключилась. Похоже, навсегда.
– Миш! Придется тебе жертвовать «Марком»!
Больше всех расстроена Инна. Зеркальный фотоаппарат Canon EOS 5D Mark – единственная цифровая техника, чьи снимки она рассматривала в качестве допустимой альтернативы слайдам и негативам для наших книг. А теперь получится, что Маркуша будет пожертвован для съемки фильма. Тоже, конечно, дело нужное. Но, в отличие от В.И. Ленина, Инна была убеждена, что отнюдь не кино является для народа важнейшим искусством, а самые настоящие, осязаемые, печатные, далекие от электроники и любых интернетов, «живые» книги с добротным текстом и яркими иллюстрациями.
Впрочем, сам Михаил, к происшествию относится философски:
– Значит, будем снимать меньше, но качественней. Делай ставку на фотографии Кости и Жени. Ну и, Петровича, конечно. А мы с тобой будем работать в жанре репортажа. Фиксировать лица, события, пейзажи, характеры…. Первый раз такая неприятность, что ли?
Миша устроился на носу яхты и единственный из нас рискнул снять с себя не только теплую толстовку, но и футболку. Это только для Арнольда погода «жарковата». Океанский ветер студён и заборист, а температура водички за бортом всего двенадцать градусов.
– Джейн, а можно мне нырнуть? – спрашивает Михаил у нашей капитанши, как только яхта подходит к берегу небольшого острова, где на белоснежном песке виднеются сотни целлулоидных туш братьев и сестер Арни.
– Да. Иф ю вонт! Только, Майкл, будь предельно осторожен. Сейчас у котиков родились дети. Видишь, мамаши с ними нянчатся на берегу, зато отцы рыбачат и одновременно охраняют лежбище. Клыки морских котиков достигают десяти сантиметров. Да и укус котика-подростка, чьи зубы в два раза мельче, тоже крайне опасен. Первыми они не нападут, но играть с огнем не нужно.