Ипоса хочет замуж
Шрифт:
Безусловно, больше всего нас беспокоил Михаил Кравченко. Еще совсем свежи были в памяти тяжелые часы, дни и недели, которые Миша провел, балансируя на тонкой грани жизни и смерти в борьбе с тяжелейшей формой тропической малярии. (Об этом подробно рассказано в книге «Зов Убанги»). И вот он снова летит в Африку. Снова туда, где чуть было не остался насовсем в непроходимых дебрях центрально-африканских джунглей.
«Да ладно! Намибия – это «аlter ego» коварной влажной Африки. Здесь все, как раз, наоборот: вместо болот – пески, вместо ливней – пустыни, вместо малярийных комаров – скорпионы!» – весело отшучивался наш приятель в Москве, в дискуссиях с перепуганными родственниками. Храбрился ли он, либо, на самом деле,
Тем не менее, уже самый первый день «общего сбора» показал, что предусмотрели мы далеко не всё.
Мы даже представить не могли, что эмиратская авиакомпания, доставив наших путешественников в Йоханесбург, решит, что ее миссия на этом исчерпана, а всяческие «транзиты» – лишняя головная боль. В конце концов, желающие посмотреть Южную Африку прекрасно могут сделать это и в ЮАР, и совсем незачем стремиться в какую-то Намибию…. «Ваш самолет уже улетел, а когда будут следующие рейсы и будут ли на них места – я не знаю». Примерно так объяснила служащая «Emirates» нестыковку в рейсах, явно несоответствующую тому, что было указано в билетах.
«Переночуем в аэропорту, а дальше будем добираться на перекладных», – бодро отрапортовали сразу три SMS-ки, посланные Мишей, Людой и Надеждой Буренковой по очереди. Слишком бодро для того, чтобы мы перестали волноваться. К этому времени в Виндхуке нас было уже шестеро, и мы, чтобы как-то отвлечься, снова уткнулись в маршрутные карты.
В принципе, маршрут в этот раз был не особенно сложным. Но изматывающим. Нам предстояло проехать в общей сложности (по дорогам и абсолютному бездорожью) около пяти тысяч километров, ибо именно на таком расстоянии друг от друга по окружности находятся основные центры «коммун», или столиц тех племенных объединений, которые мы хотели посетить: нама-дамара, химба и гереро. После бурных дискуссий, еще в Москве, мы вычеркнули из маршрутного списка племена бушменов, договорившись, что обязательно вернемся в Намибию и погостим в этих первобытных племенах не наскоком, а основательно. Сейчас же, с учетом ограниченного срока в три недели, было решено сделать основной акцент на племенах химба, поселения которых еще сохранились в девственном виде на самом севере Намибии, почти на границе с Анголой.
Те, кто внимательно следит за нашими путешествиями, знает, что основным их условием является знакомство с подлинной культурой и бытом тех или иных малочисленных племен и народов планеты. Нас совершенно не устраивают туристические «потемкинские деревни», организованные предприимчивыми дельцами в непосредственной близости от отелей и лоджей, нам не интересны «кукольные» пигмеи, папуасы, индейцы и т.п., как, наверное, не интересны вдумчивому европейскому путешественнику наши краснощекие суздальские «крестьяне» с ручными медведями, пляшущими под балалайку, и разукрашенными целлофановой мишурой «русскими тройками».
В этот раз мы тоже не собирались изменять своим правилам, а потому с нетерпением ожидали наступления утра и хоть какой-то ясности в судьбах товарищей. Ведь для того, чтобы успеть осуществить задуманное, нам нужно было придерживаться (буквально до минуты) намеченного графика экспедиции.
– Вот что, братцы, – обратился к присутствующим Влад. – Есть предложение, от которого глупо будет отказываться. Давайте рано утром разделимся. Часть народа с Максом поедет в аэропорт, встречать потеряшек, а мы с Андреем отправимся в бюро проката и постараемся арендовать хотя бы один джип. Может быть, нам повезет, и оформить получится сразу три машины.
– Предложение здравое, – оживился Андрей Костянов, – Но я планировал с тем же Максом еще успеть заскочить в пару мест и докупить здесь все необходимое для съемок: аккумуляторы, переходники, приблуды…. К сожалению, многое из того, что мы приобрели во Франкфурте и в Москве к местным розеткам не подходит. Возможно, мы поступим так: Влад с Петровичем будут заниматься машинами, девчонки – отдыхать в аэропорту, а я и Женя – займемся с Максом покупками.
– Между прочим, граждане, заметьте: Макс – это моя персональная и незапланированная намибийская находка, – рассмеялась Инна. – А мужчины силой хотят его у нас экспроприировать.
– Ага! – радостно согласился Костянов, – И, заметь, всё ради общественного блага! Кто через два дня будет стонать, что нечем заряжать планшетник или камеру?
Макс, который за последнюю неделю сроднился с ролью няньки российских путешественников, довольно посмеивался, ежеминутно слыша свое имя. Он уже успел привыкнуть к мысли, что жизнь его теперь круто изменится, что он непременно станет героем такой же толстой и красивой книги про Африку, как та, что ему подарили Инна и Петрович. Все его друзья, соседи и даже босс (сам великий директор таксопарка!) поверить не могли, что скромного и ничем не примечательного, в общем-то, парня почему-то заметили странные русские и сделали его чуть ли не своим главным гидом по столице Намибии.
– Макс! Так как мы завтра поступим?
– Цца! – восторженно цакнул Макс, что на языке дамара, которому он пытался нас обучать с первого дня, выражало высшую степень одобрения.
Кстати, вы еще не знаете, что такое язык племен нама и дамара? Нет? О, это нечто особенное. Пожалуй, более нигде в мире не встречается такая звонкая, цокающе-клацающая речь, постичь и воспроизвести которую, на первый взгляд, почти невозможно.
В мировой фонетике щелкающие звуки в речи дамара называют кликсами. А сам язык относят к койсанским языкам, на которых помимо намибийцев и южноафриканцев говорят еще пару племен в Танзании (сандава и хадза). Дамарский язык ранее красиво назывался готтентотским, и уникальность его состоит в особом произношении нескольких звуков. Помните, как мы в детстве клацали и цокали языком, показывая, как скачет лошадка? Попробуйте повторить это цоканье, но делая акцент на произнесении разных звуков: пь, кь, ль, чь, ць (и все это щелкая языком по нёбу).
В среднем, на языке нама-дамара в Намибии говорит почти 300 тысяч человек. То есть, шестая часть населения. Нам удалось привезти музыкальный диск с записью песен дамара, ну и, конечно же, вволю наслушаться программ специального дамарского радио, которое включено в малолитражке Макса денно и нощно.
Раз уж мы заговорили о Максе, хотелось бы остановиться на истории его жизни чуть подробнее, чтобы у читателей появилось хотя бы приблизительное понимание того, как складывается в Намибии жизнь рядового темнокожего гражданина, рожденного в обычной среднестатистической семье.
Макс родился на западе страны, в самом центре Дамараленда, в довольно бедной семье. В отличие от многих сверстников, мальчишка с удовольствием ходил в бесплатную начальную школу, а когда закончил ее, местный падре помог ему продолжить образование в так называемой «высшей» школе (это по-нашему пятый – девятый классы). Данный вид образования подразумевает оплату, хоть и символическую, но зачастую неподъемную для большинства намибийских семей. Максу повезло: администрация школы оценила его рвение и успехи в начальной школе и разрешила учиться без денег. Кстати, Макс несколько раз подчеркнул, что он не был каким-то исключением из правил, и все дети, которые хотят учиться, так или иначе, получают бесплатное образование.