Ирландская колдунья
Шрифт:
Он шепотом окликнул ее по имени, и Фиона посмотрела на него с мечтательной улыбкой.
— Вот непоседа! Мать от усталости свалилась с ног, а он все еще хочет играть! — И Фиона посмотрела на молодую женщину, прикорнувшую тут же на свободном пятачке.
— Это ведь жена Дугана, Мейри? — присмотревшись, спросил Реймонд.
— Не ожидала, что ты вспомнишь.
— Стараюсь! — Он опустился на одно колено и увидел, что Фионе пришлось надеть передник, чтобы прикрыть пятна крови у себя на платье.
— У Пендрагона хорошая память на лица. А у меня — на имена. Имя я вспоминаю легко, а потом мучаюсь,
— Хороши же вы были! Два сапога — пара! — Чародейка залюбовалась каплями влаги, сверкавшими в его мокрых темных волосах, и несмелой улыбкой на обветренных губах. — Ты не скучаешь по тем временам? Когда вы были простыми наемниками?
— Нет. Я потому и приехал сюда — чтобы покончить с прошлым. — Он не хотел будить людей и старался говорить тихо. — Сегодня днем на нас напали неподалеку от бастиона. — Ее глаза широко распахнулись от испуга. — Один из них все-таки признался, что их послали с одной целью: заставить нас драться и задержать вдали от замка. — Реймонд протянул руку и осторожно провел пальцем по детской головке. — Тогда мне стало ясно, что главные силы направились сюда. — Он все еще смотрел на ребенка, но взгляд его посуровел. Через миг Реймонд взял себя в руки и слабо улыбнулся.
— Я знаю, кто они, Реймонд. Это люди О'Доннелов из Антрима… Мои люди.
— Знаю. — Он вздохнул и убрал руку.
А Фиона рассказала ему о находке Нолана. Но и это его не очень-то удивило.
— Я все еще не могу поверить в то, что кто-то из них способен пойти против своих! — И чародейка обвела взглядом зал, переполненный людьми, явившимися искать укрытия в этих стенах. Некоторые лица были ей совершенно незнакомы.
— Зло многолико. Но почему именно этот замок? Ведь к югу отсюда лежат плодородные нетронутые земли. И даже если я сдамся — на мое место явятся другие!
— Даже думать об этом не смей! — Ей стало страшно, стоило подумать о том, что Реймонд покинет Гленн-Тейз. А для де Клера ее возглас, полный тревоги и доверия, стал той долгожданной наградой, о которой он мог только мечтать.
— Мне нужна помощь, Фиона.
Она понимала, что Реймонд имеет в виду правдивые сведения, и спокойно посмотрела ему в глаза.
— Миледи! — раздался у нее за спиной сонный шепот.
Это Мейри уже отдохнула и протянула руки, чтобы забрать своего сына. Фиона поцеловала малютку на прощание и закутала в теплое одеяло. Реймонд встал и выразительно обвел взглядом зал, намекая ей на то, что разговор нужно продолжить в другом месте, подальше от чужих ушей. Не стоило понапрасну тревожить этих людей, только начинавших проникаться доверием к своему новому господину. Он подал Фионе руку. Она вложила пальчики в его ладонь и встала, позволяя вести себя между спящими. По дороге Фиона задержалась, чтобы прихватить с собой сумку с травами.
— Тебе тоже не мешает подлечиться, — отвечала она на вопросительный взгляд де Клера.
На рукаве чистой рубахи уже проступило кровавое пятно. Она повернула было к кабинету, но Реймонд решительно увлек ее на лестницу. Фиона на миг остановилась, и Реймонд прошептал:
— Мне нужно поговорить с тобой наедине прямо сейчас. Что, боишься? — лукаво добавил он.
— Конечно, нет. — Она шагнула к нему. — Это тебе должно быть страшно остаться наедине
— Но сегодня я не видел никакой ведьмы! — возразил англичанин с ласковой улыбкой. — Ко мне явился настоящий ангел!
— Ага, теперь подлизываешься? — прошептала Фиона с напускной строгостью, но ничего не могла с собой поделать и тут же улыбнулась. — Не иначе как хочешь чего-то добиться!
— Ох, красавица, я так хочу, что даже нет слов!
— Реймонд, ты не распознаешь настоящую ведьму даже у себя под носом, пока она не надерет тебе задницу!
— Хочешь попробовать?
Чародейка рассмеялась и двинулась дальше по ступенькам, чувствуя, как просыпается в ее душе горькая, отчаянная нежность к этому человеку. Стоило ему оказаться рядом — и она снова вздрагивает от каждого прикосновения и взгляда.
Фиона открыла дверь в спальню, а Реймонд задержался на верхней площадке лестницы, задумчиво разглядывая вилланов, спавших на полу в главном зале.
— Ты беспокоишься о тех, кого не успели привести в крепость, — прошептала она.
Де Клер кивнул и вошел в спальню.
— Я разослал отряды, чтобы собрали всех, кому угрожает опасность. Меня пробирает дрожь, стоит подумать о том, что снова страдают невинные люди.
— Им не устоять против всей мощи твоей армии, Реймонд, и убийцы тоже наверняка это знают. Или ты считаешь, что они стараются добраться только до тебя?
Фиона с удовольствием отметила, что в спальне тепло от жарко пылавшего камина, а на столе накрыт ужин.
— Нет. Я для ирландцев никто, пустое место. — Она резко обернулась, и де Клер почувствовал, как просыпаются ее подозрительность и тревога. — А вот ты — другое дело.
Чародейка и сама не раз задумывалась над этим. Ненависть способна пустить очень глубокие корни, и Кит О'Каган был этому живым доказательством.
— Если кому-то понадобилось бы меня убить — это можно было сделать давным-давно. Чем это объяснить, Фиона? — продолжал он, будто не слышал ее последних слов. — Что в тебе такого?
— Ты знаешь ответ.
— Скажи мне сама. Я хочу услышать это от тебя.
— Я — единственная дочь Эгрейн и наследница Гленн-Тейза, Девяти Лощин и всех земель отсюда до Коулрейна, — проговорила она, гордо подняв голову.
У Реймонда вырвался долгий, тяжкий вздох.
— Еще одна ирландская принцесса?
— Не совсем. Королева.
От неожиданности Реймонд онемел.
— У моей матери не было братьев, и когда скончался дедушка, титул перешел к ней.
Реймонд полез пятерней в затылок. Мать честная! Да в этой Ирландии плюнуть некуда — сплошные принцессы да короли!
— Почему ты скрывала это от меня?
— Как я могла это скрыть? — возмутилась чародейка. — Тебе достаточно было расспросить любого ирландца! — Она махнула рукой, как бы обведя весь Гленн-Тейз. — Но ты был так занят, возводя на меня горы напраслины и строя свой бастион, что тебе было не до расспросов!
— Прости меня, — покаялся он, и ее гнев моментально иссяк.
— Десять лет назад я потеряла свои права на наследство.
Так что теперь это все равно не имеет значения.
— Еще как имеет! Черт побери, женщина, ты что, не видишь, что эти люди преклоняются перед тобой? Они же спят и видят, чтобы ты вернулась в свой замок.