Ирландская колдунья

Фетцер Эми

Фиона покачала головой, отказываясь верить в то, о чем не смела даже мечтать.

— В них живет уважение не ко мне, а к крови моей матери. А мне они служат только из страха. — Она прошла мимо Реймонда к камину, поставила на огонь котелок и открыла свою сумку с травами.

— Ты ошибаешься, — возразил Реймонд. Он расстегнул перевязь с мечом и снял пояс с кинжалом. Стащил через голову рубашку и стал смотреть, как Фиона правит свой нож на снятом им кожаном ремне. Судя по ее резким, порывистым движениям, она вот-вот готова

была взорваться. — Это многое меняет.

— Нет! — Она с силой вонзила нож в столешницу. — Нет! Не смей говорить мне об этом, Реймонд де Клер! Отныне здесь правишь ты! Ты и твой английский король! — Ее глаза влажно мерцали в полутьме, а рука, сжимавшая рукоять ножа, едва заметно дрожала. Наверное, так должна была бы выглядеть статуя, олицетворяющая ирландскую гордость. — Ради всего святого, почему ты так жесток ко мне?

Он встал, осторожно разжал ее пальцы и привлек к себе. Фиона не могла долго противиться этой нежности и со вздохом опустила свою головку к нему на грудь.

— А я все еще не могу обрести свободу…

— О чем это ты говоришь?

— Чем скорее ты женишься на Изабель, тем скорее мы с этим покончим! Из всех невест она самая подходящая. И твой король наверняка одобрит такой выбор.

— Но я ни на ком не собираюсь жениться! — Он лукаво улыбнулся и добавил: — Ни на ком, кроме тебя!

Глава 20

Фиона растерянно заморгала, и Реймонд подумал, что это наверняка случилось с ней впервые в жизни. У чародейки не нашлось что ответить.

Однако блаженное молчание было очень недолгим.

Она вырвалась из его объятий и попятилась.

— Значит, пока ты не знал о моем происхождении, я не была достойна такой чести, а теперь ты готов снизойти до меня — благодаря моей матери? Но я даже родилась не в этих стенах! Я появилась на свет в лесу, под сенью деревьев и под охраной фей! Великие силы благословили меня даром, с которым ты до сих пор не в состоянии смириться, и хотя мне придется выйти за тебя ради счастья моего народа…

— А как насчет нашего с тобой? — сердито перебил де Клер.

— Разве ты думал обо мне, когда все эти племенные кобылы гарцевали перед тобой по кругу?

Ревность, прозвучавшая в ее голосе, ранила его сердце.

— Да, я думал! — Она застыла, не смея шелохнуться. — Думал каждый миг! — Он подходил к ней медленно, неслышно. — Стоило мне посмотреть на них и попытаться выбрать хотя бы одну, с которой я мог бы связать свою судьбу, — и перед глазами вставала ты! И я видел, что ни одна из них не стоит твоего мизинца!

Фиона затрясла головой, не желая верить ни единому слову.

— Я хотел взять в жены равную себе, а не быть нянькой у избалованной соплячки! Мне нужна была женщина, а не девчонка! — Реймонд подошел так близко, что уже мог расслышать ее частое, неровное дыхание. — Выходи

за меня!

Фиона боялась, что сердце не выдержит такой пытки.

— Нет, — сдавленно прошептала она.

— Какого черта? — помрачнел Реймонд.

— Такого, что я слишком стара!

— Это кто же тебе сказал? — язвительно поинтересовался он, откровенно раздевая ее глазами.

— Я не племенная кобыла для случки, а ты все еще не веришь в то, кто я на самом деле.

— Я… мог бы смотреть на это сквозь пальцы, — заметил де Клер, сам не понимая толком, зачем это сказал. То ли ему хотелось разозлить Фиону еще сильнее, то ли он не надеялся, что ее обманет простое обещание поверить в колдовство.

Чародейка с воплем отчаяния воздела руки.

— А я взамен должна смотреть сквозь пальцы на то, что ты так и остался полным олухом, да к тому же английским?

Реймонд хищно ухмыльнулся.

— Прикажешь поцеловать тебя, чтобы доказать, как чудесно мы подходим друг другу?

— Не трогай меня! — Она отшатнулась, выставив перед собой руки.

Однако Реймонд медленно приближался, любуясь замешательством на прелестном лице.

— Реймонд! — строго воскликнула Фиона, чувствуя себя совершенно беспомощной под взглядом его серых глаз. Он сделал еще шаг. И чародейка привычным жестом выставила перед собой ладони.

Де Клер задержался на миг, чувствуя сопротивление, но сейчас он не собирался ломать голову над ее фокусами. Реймонд понимал, что Фиона снова пытается возвести между ними стену, оставив его терзаться от одиночества. И он проиграет, если не разрушит эту стену навсегда. Отчаянным усилием преодолев невидимую преграду, он обнял чародейку за талию, стараясь не обращать внимания на волну колдовского жара, ударившую его в грудь.

— Твоя магия не остановит меня, Фиона.

Эта простая истина окончательно лишила ее сил.

— Ох, Реймонд, — жалобно промолвила она, — за десять лет окружавшие меня страх и ненависть пустили слишком глубокие корни, и наша свадьба ничего не изменит. Я боюсь, что это только добавит ярости нашему неведомому врагу, и из-за меня пострадают еще многие люди.

— Я не позволю ему разгуливать на свободе.

— Взяв меня в жены, ты больше проиграешь, чем выиграешь.

— По-твоему, я хочу жениться на тебе ради выгоды? Хорошо же ты обо мне думаешь!

— Но ты англичанин…

— Да-да, я знаю, и вдобавок полный олух. Но мне все же хватило ума разглядеть, что нас связывает не только простое желание. Нас связывает гораздо большее. Признайся, что сегодня во дворе ты не испытывала ко мне ничего, кроме обычного физического влечения, — и я даже близко к тебе не подойду.

— Нет, не могу…

— Тогда выходи за меня.

— Но я же ведьма! — напомнила Фиона.

— Я верю, что ты владеешь некими чарами, перед которыми я бессилен. Иначе я не влюбился бы в тебя.