Ирландское обещание
Шрифт:
— Я тоже тебя хочу! — Слова звучат почти как крик, голос Аны дрожит. — Пожалуйста, Лиам, давай попробуем оставить это позади. Я пытаюсь, я пытаюсь забыть его, пытаюсь начать все сначала, и я поговорила с Максом… — Она втягивает воздух, прикусывая нижнюю губу. — Пожалуйста, Лиам, позволь мне прикоснуться к тебе. Позволь мне… я хочу тебя.
— Пожалуйста, просто уходи. — Я отворачиваюсь, цепляясь за те крохи контроля, которые у меня остались. — Я не могу… Ана, если ты останешься, я не смогу продолжать говорить тебе нет. Я собираюсь сдаться, а потом…просто уйди, чтобы я мог позаботиться об этом сам. Просто
Ее взгляд скользит вниз, к моему напрягшемуся члену, и я вижу явное желание на ее лице, отражающее все, что я тоже чувствую. Я чувствую напряжение между нами, сильное и горячее, и ее голос звучит почти жалобно, когда она снова заговаривает.
— Дай мне посмотреть. Я хочу видеть тебя. — Она делает шаг вперед, ее рука касается моего бока, и дрожь желания пробегает по мне. — Если ты не позволяешь мне прикасаться к тебе, тогда позволь мне наблюдать за тобой.
Мысль об Ане, наблюдающей за тем, как я глажу себя, вызывает во мне вспышку раскаленного добела вожделения, мой член вздрагивает при виде этого в моей голове.
— Черт, — шепчу я, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, пятясь к кровати, пока не прислоняется к ее краю.
— Я хочу посмотреть, — бормочет она, и я тяжело сглатываю, ненадолго закрывая глаза.
— Черт возьми, Ана…
— Пожалуйста. Я хочу тебя видеть…
— Боже, я не могу продолжать говорить тебе нет. — Я произношу эти слова вслух, мой взгляд скользит по ней, желая сорвать с нее одежду и увидеть каждый дюйм ее тела. Я до сих пор не видел ее полностью обнаженной, каждый раз, когда мы были вместе, каждый раз, когда мы прикасались, она была хотя бы частично одета. Непрошеная моя рука тянется к члену, прижимаясь к его гребню через ткань спортивных штанов.
— Хорошо, — выдавливаю я, не в силах больше ждать ни секунды. Мне, блядь, нужно кончить, и следующие слова слетают с моих губ без того, чтобы я мог их остановить, мой одурманенный похотью мозг берет верх, хотя я знаю, что мы движемся в направлении, противоположном тому, что я пытался сделать.
Но я не могу это остановить.
— Ты тоже должна это сделать. — Мои пальцы обхватывают мой член, сжимая, и я издаю сдавленный стон.
— Что? — Она удивленно моргает, и я, прищурившись, смотрю на нее.
— Раздевайся, Ана, и раздвинь для меня свои бедра. Если ты хочешь смотреть на меня, то я тоже хочу тебя видеть.
— Сначала ты. — Она произносит это шепотом, но я слышу нотки возбуждения в ее голосе, и я понимаю яснее, чем когда-либо, может быть, даже больше, чем она сама, чего она хочет. Что для этого нужно.
Она хочет, чтобы ей говорили, что делать, чтобы ее инструктировали, командовали, доминировали, и Александр обнаружил это в ней и использовал это. Интересно, на что бы это было похоже, если бы она вот так отдалась мне по собственной воле, встала передо мной на колени, умоляла меня, позволила мне доминировать над ней, потому что она этого хочет, даже если она свободна и может уйти? У меня никогда не было таких отношений с женщиной, никогда не было ничего более изощренного, чем несколько метких шлепков по-собачьи и девушки, которая однажды попросила меня завязать ей глаза моим галстуком. Тем не менее, эта мысль внезапно захватывает меня еще сильнее, чем раньше, притягивая как магнит.
Я быстро поднимаю руку, снимая с себя футболку. Я чувствую, как напрягаются мышцы моих рук и пресса, когда я делаю это, и я вижу, как взгляд Аны скользит по мне, ее щеки краснеют, когда она смотрит на мой обнаженный торс.
— Теперь ты. — Я спокойно встречаю ее взгляд, зацепляя большими пальцами за пояс своих спортивных штанов так, что они опускаются ниже на бедра, отчетливо видны v-образные линии мышц там и острые углы тазовых костей, прямо над полоской темных волос, спускающихся к моему напряженному члену.
Она тяжело сглатывает, ее глаза прикованы к моей эрекции, когда она тянется к краю своей майки. Она медленно стягивает ее на свой бледный плоский живот, еще выше, пока я не вижу слабую выпуклость нижней части ее грудей, а затем розовые соски. Они мгновенно каменеют, когда она снимает верхнюю часть, бросая ее на ковер. Я почти ожидаю, что она прикроется, но она этого не делает, упираясь руками в край кровати и вызывающе глядя на меня, ее маленькие, идеальные груди полностью обнажены для моего взгляда.
— Дальше штаны, — шепчет она, и я не думал, что смогу возбудиться еще сильнее, но каким-то образом я это делаю, а она еще даже не сняла эти крошечные, блядь, шорты.
Медленно, достаточно медленно, чтобы подразнить ее, я стягиваю спортивные штаны и боксерские трусы вниз по бедрам, позволяя ей увидеть только темно-красновато-коричневые волосы на моем лобке, а затем основание моего члена, и я чувствую, как напряжение в комнате поднимается еще на одну ступеньку, а затем еще на одну, прежде чем я, наконец, сдаюсь, сбрасываю их и отбрасываю в сторону.
Мой член тверд, как железо, он поднимается и почти касается моего живота, и я заставляю себя пока не прикасаться к нему. Я уже вижу, как предварительная сперма вытекает из кончика, и головка блестит, когда она скатывается по моему стволу, также замечая, как Ана облизывает губы, тяжело сглатывает, когда ее пальцы тянутся к пуговице ее шорт без моего разрешения.
— Сними все это, — говорю я ей хрипло. — Снимай шорты и трусики, и раздвинь для меня бедра.
Она кивает, ее лицо покраснело самым красивым розовым оттенком, который я когда-либо видел, и когда я слышу звук расстегивающейся молнии, мой член дергается, даже не прикасаясь к нему, головка прижимается к моему животу, пульсируя от желания. Я не могу удержаться от того, чтобы не потянуться к нему, обхватить рукой толстый ствол и медленно поглаживать, от кончика до самых тугих, тяжелых яичек, мой кулак останавливается у основания и сжимается, пока я смотрю, как Ана спускает шорты с бедер на стройные бедра, позволяя им упасть на пол.
Впервые я вижу ее полностью обнаженной, и она настолько прекрасна, насколько я мог себе представить, совершенна во всех отношениях. Я вижу шрамы на ее бедрах в тех местах, где Алексей бил ее плетью, тонкие линии рубцовой ткани, но они не делают ее менее привлекательной для меня. И я могу сказать, что меня слишком переполняет желание думать об этом.
Ее голубые глаза смотрят прямо в мои, почти вызывающе. Очень медленно она разводит бедра в стороны, садясь на край кровати, ровно настолько, чтобы я мог увидеть нежно-розовую плоть ее киски, уже влажно блестящую от желания для меня.