Ирония судьбы, или С легким паром
Шрифт:
— Она меня не впускала, — разъяснил Лукашин, — ключ подошел!
Он предъявил ключ.
— Вы можете проверить.
Ипполит повернулся к Наде:
— Значит, ты дала ему ключ?
— Не давала она ключ! — в который раз вмешался в разговор Лукашин. — Какой вы тупой!
— Но почему ты мне не веришь? — вспылила Надя. — Этот тип противен мне так же, как тебе.
— Себе я тоже противен! — Лукашин взял портфель с веником, в коридоре схватил в охапку дубленку и оказался на лестнице. Только в лифте он надел пальто и напялил на голову шапку. Выскочив на улицу, Лукашин поглядел на здание, которое он только что покинул и в котором случилось с ним столь невероятное
— Дом точно такой же… — грустно пробурчал бедолага.
А в комнате Надя зажигала новогоднюю елку. Ипполит, как бука, сидел насупившись и нервно вертел в руках вилку. Надя подошла к Ипполиту и обняла:
— Ну, перестань дуться… И не смей меня ревновать… Если я кого-нибудь полюблю, ты узнаешь об этом первый…
— Я не сержусь… Но ты должна меня понять… Я прихожу… — сказал Ипполит, невольно оттаивая.
— Я понимаю… Я на твоем месте закатила бы такое!.. — выпалила Надя, и оба засмеялись.
— То, что он появился у тебя в доме, — говорил Ипполит, — соответствует твоему характеру!
— Но почему? — Надя надула губы.
— Ты безалаберная… молчи… ты непутевая… у меня в доме или в моей лаборатории он бы не смог появиться… странно, что вообще ты его заметила. Ну мало ли что там валяется?
— Ты угадал, — улыбнулась Надя, — я его заметила не сразу.
Она развернула подарок, принесенный Ипполитом:
— Ой, это же настоящие французские духи, они же такие дорогие! Но я тебе тоже приготовила… — Надя достала бритву… — вот, самой последней марки… с этими, как их, плавающими, что ли, ножами!
— Зачем ты сделала такой дорогой подарок? — Ипполит был явно польщен.
— Беру пример с тебя! — Надя всплеснула руками. — Ой, я же не надела праздничное платье… — Она схватила платье, выбежала в другую комнату, вернулась, взяла флакон с духами и опять убежала…
А на улице Евгений Лукашин на всякий случай спросил у прохожего, который спешил встречать Новый год:
— Извините… Это действительно Ленинград, город на Неве?
Прохожий с укором поглядел на Лукашина:
— Пить надо меньше!
— Надо меньше пить! — согласился Лукашин. — Пить меньше надо.
…Надя в нарядном платье вплыла в комнату, Ипполит влюбленно оглядел ее:
— Просто принцесса из сказки!
— Я рада, что тебе нравится! — счастливо улыбнулась Надя.
Ипполит и Надя не без торжественности уселись за праздничный стол.
— А сейчас давай проводим старый год! Ведь в этом году я встретил тебя… — разливая вино, сказал Ипполит.
— А я тебя… — Надя и Ипполит подняли бокалы и чокнулись.
— Так хочется побриться… Но ничего, к утру я обрасту…
— Люблю встречать Новый год! — сказала Надя.
Ипполит встал и снял со стены гитару.
— Надя, мне так нравится, как ты поешь…
— Просто ты ко мне необъективно относишься. — Надя взяла гитару и стала перебирать струны.
— Это верно. — И Ипполит устроился поудобнее в кресле.
Надя начала напевать. Пела она просто и сердечно.
По улице моей который год Звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход Той темноте за окнами угоден. О Одиночество, как твой характер крут Посверкивая циркулем железным, Как холодно ты замыкаешь круг. Не внемля увереньям бесполезным. Дай— Чьи это слова?
— Ахмадулиной, — ответила Надя, встала и повесила гитару на место.
— А-а, — промычал Ипполит, делая вид, что фамилия ему знакома.
— Тебе салат положить? — спросила Надя, возвращаясь к столу. — Или ростбиф?
— Салат, — страстно дыша, сказал Ипполит. — И ростбиф!
Однако есть он не стал, а поправил галстук, откашлялся и заговорил весьма высокопарно:
— Надежда, выслушай меня! Сегодня, в последний час старого года, я намерен поставить вопрос ребром. Мне кажется, что нам пора покончить с нашим холостым положением. Как ты смотришь на то, если мы поженимся'?
Надя ласково улыбнулась:
— Я смотрю на это с удовольствием. Но при условии, что ты не будешь так ревнив…
— Я уже не молод, но я чувствую, что…
И тут раздался звонок в дверь. Ипполит изменился в лице:
— Это еще кто?
— Понятия не имею! — искренне ответила Надя, собираясь пойти открыть, но Ипполит оттеснил ее.
— Нет уж, извини!
И Ипполит отпер дверь сам.
У двери стоял Лукашин со своим дурацким портфелем.
— Извините, что беспокою… Я постеснялся открыть своим ключом…
— Что вам опять нужно? — нервно спросил Ипполит.
— Кроме вас, у меня в этом городе никого, — честно признался Лукашин. — И денег тоже нету… А задаром билет не дадут… Вы мне не одолжите, ну, рублей пятнадцать… я завтра же телеграфом вышлю…
Надя уничтожающе взглянула на Лукашина:
— Чтобы вы оставили нас в покое, придется вам заплатить! — И ушла в комнату за деньгами.
— Пожалуйста, заплатите мне, если можно… — сказал он ей вдогонку.
Пользуясь отсутствием Нади, Ипполит наклонился к Лукашину и доверительно попросил:
— Теперь, когда мы одни… как мужчина мужчине… что вы здесь делали?
Для большей убедительности Лукашин начал с самого начала:
— Понимаете, у нас традиция… 31 декабря мы с друзьями ходим в баню… А Павел должен был лететь в Ленинград… А я должен был сегодня жениться….
— На ком? — быстро спросил Ипполит.
— Это не имеет отношения к делу… Мы выпили за мою женитьбу, за мою невесту, за меня…
— Вы пьяница? — догадался Ипполит.
— Наоборот. Именно поэтому я опьянел, у меня не оказалось необходимой подготовки. После — правда, я это плохо помню — на аэродроме, мы пили что-то еще… И, очевидно, меня вместо Павлика запихнули в самолет. — И Лукашин, чтобы подчеркнуть правдивость своего рассказа, глупо улыбнулся. — Все это очень просто.