Исцеление любовью
Шрифт:
Глава 22
Уэствудская больница
Седьмой западный корпус
Суббота, 27 апреля 1999 года
У нее болел каждый мускул, как будто не пациент, а она сама была крепко связана по рукам и ногам.
Болело не только тело, но и душа. Аманда ненавидела эти путы, хотя все было сделано для пользы пациента. Ибо пока тело оставалось во власти разбушевавшихся от наркотиков нервов, ему нельзя было предоставлять свободу.
Были
Аманда смотрела на лежавшего перед ней пациента и вместе с ним переживала боль, обиду и беспомощное унижение. Нет, она была против подобного метода лечения! Поэтому так старательно изучала психологию, разбиралась чуть ли не во всех существующих лекарствах. Но сейчас волей-неволей пришлось прибегнуть к этой крайней мере. Другого выхода не было…
Пациент заснул. Аманда с облегчением посмотрела на него, повернулась и пошла к двери. Но у самого порога ее задержала референт Седьмого корпуса:
— Ой, доктор Прентис, можно вас на минутку?
— Да?
— У меня к вам записка от доктора Тейлор. Несколько часов назад она заезжала в клинику и спрашивала о вас. Я сказала, что вы заняты с пациентом. Тогда она написала записку, попросила ее вам передать, а сама поехала домой.
— Спасибо! — кивнула Аманда и, взяв записку, вышла в коридор.
Итак, Кэтлин вернулась. Патрик больше не будет чувствовать себя одиноким. Теперь она станет каждый день приходить к нему, разговаривать, помогать.
Патрик… Он оставался в мыслях Аманды днем и ночью. Было время, когда он после захода солнца навещал Аманду в ее вынужденном добровольном заточении. Эти наложенные на себя путы были прозрачными и неощутимыми. Ибо представляли собой ее собственную волю. Аманда крепко держала себя в руках, поскольку понимала существующую опасность. Ведь, расслабившись, она могла признаться Патрику, что солгала. И что тогда?
Я никогда не чувствовала себя так ужасно, как в то время, Патрик! И даже не могла себе раньше вообразить ничего подобного! Эту невозможную правду! И невысказанную ложь… Но ты выживешь, Патрик! Тогда ты и я…
Патрик будет жить! Он должен жить! Но не будет ни тогда, ни ты и я. Потому что это было ложью…
Патрик должен выжить, обязательно выживет! Записка Кэтлин вселила в Аманду надежду.
Доносившиеся из палаты шаги Патрика по мере его приближения к двери становились все медленнее. Аманда стояла в предбаннике с другой стороны и напряженно вслушивалась. Она знала, что Патрик в палате. А он решил, что Аманда ни за что не войдет, предварительно не постучавшись.
Что она здесь делала? Зачем пришла?
Пришла, чтобы… дотронуться до него. Аманде казалось, что и сам Патрик, умирая на ее глазах, захочет почувствовать это прикосновение.
Но
Я не умираю, Аманда! И этот день станет для меня памятным…
Патрик чувствовал себя так, будто клетки мозга донора уже проникли и укрепились в его костях. Хотя После операции прошло всего лишь два часа, он ощущал себя воскресшим и почти здоровым. А потому не оделся в больничный халат, как подобало бы пациенту клиники.
Все его мысли занимал неизвестный донор. Где этот великодушный человек? Кто он? Его, наверное, надо искать где-нибудь неподалеку! Скорее всего он спит в одной из палат клиники, набираясь сил после чувствительной потери, понесенной его костями. Или же бодрствует, не в силах заснуть от испытываемой боли. Но в любом случае Патрик считал своим долгом навестить его.
Сейчас Патрик не чувствовал ничего, кроме беспредельной благодарности к этому благородному человеку. А потому бесцельно бродил по коридорам клиники, попутно открывая в ней для себя много нового. За этим занятием он мог бы провести всю долгую ненастную ночь, пока крупные капли дождя стучали в стекла окон.
Но неожиданно какое-то новое, беспокойное чувство заставило его вернуться в палату.
Теперь он знал, что это было.
…Аманда подошла к двери палаты, чтобы дотронуться до висевшего на ней ярлычка с его именем. Дотронуться и сразу же уйти, сесть в машину и вернуться в свой домик в «Базальтовых столбах», к дымчатому котенку…
Но она все же открыла дверь и переступила порог.
Ты не можешь просто так уехать! Только не сейчас!
— Привет!
— Ой, Патрик!
— Здравствуй, Аманда!
— Кэтлин оставила мне записку.
— Сообщив, что я выгляжу как скелет?
— Нет…
— Но это действительно так, Аманда! От меня остался один скелет, и уже без бороды. Но очень скоро, надеюсь, все это вообще станет лишь кошмарным воспоминанием.
— Трансплантация прошла успешно?
— Очень. Я почти ничего не почувствовал. Но какое благородство со стороны совершенно незнакомого человека, согласившегося стать моим донором!
— Я уверена, что он с радостью это сделал!
— Ты-то рада, Аманда? Может, побудешь немного со мной?
— О, я…
И Аманда неуверенно посмотрела на закрытую дверь палаты. Патрик взял ее за руку.
— Пойдем. Я нашел отличное место, откуда можно любоваться проливным дождем. А ты расскажешь, как собираешься провести день.
«Отличным местом» оказалась маленькая гостиная, рядом с палатой Патрика. Расположенная на восьмом этаже клиники, гостиная выглядела своеобразным оазисом тишины и спокойствия на фоне царившей в больнице нервной, а подчас и трагической обстановки.
В клинике было много холлов, где больные могли встречаться с навещавшими их родственниками. Но эта гостиная предназначалась исключительно для лечащего персонала. Патрику же, как главному травматологу клиники, была предоставлена палата с прямым выходом туда.