Исцеление от эмоциональных травм - путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии
Шрифт:
Нельзя точно сказать, страдали охотники-собиратели от травм больше или меньше, чем современные люди, но мы считаем, что они страдали меньше – и притом существенно. Мы исходим из предположения, что все те ПТС, с которыми им приходилось сталкиваться (в основном – болезни и естественные опасности дикой природы), были существенно менее сложными, нежели сегодня. Помогало нашим предкам и их отношение к травмам и смерти как к естественным этапам жизненного пути, они вовремя высвобождали энергию возбуждения – в коллективных практиках и обрядах исцеления. Вместо того чтобы подавлять страх и содрогание, как мы сегодня, древние люди избавлялись от них естественным образом, не давая им копиться внутри и превращаться в травмы. Кроме того, у них не было наследственных травм, поскольку, в отличие от современного человечества, им были неведомы войны, геноцид, насилие, жестокость, эксплуатация, изгнания
Когда первобытные культуры стали превращаться в земледельческие цивилизации, оказалось, что перемены во всех сферах жизни служат благодатной почвой для травм. Основной причиной стресса были, пожалуй, климатические изменения. Не сменись оледенение эпохой всеобщего изобилия, возможно, мы бы с вами до сих пор охотились и собирали коренья, меняя сезонные стоянки. Не стань климат в позднем дриасе вновь холодным и сухим, мы, возможно, никогда бы не стали возделывать землю. Кроме того, возникновению сельского хозяйства способствовало еще несколько факторов. Среди них накопление имущества, рост населения, ослабление племенных связей и усиление семейных. Складывается впечатление, что наши предки не принимали сознательных решений – осесть на одном месте или разбить огород, – но будто медленно дрейфовали в своем образе жизни в сторону земледелия, пока, наконец, возвращение к прошлому стало невозможным.
Этот медленный переход тоже был временем, полным ПТС. Постоянный риск неурожая – от засухи, наводнения, болезней или вредителей – вызывал страх перед будущим. Изменения климата несли с собой голод и заставляли людей покидать насиженные места. Многие болели артритом от тяжелой работы и умирали от тогда еще непонятных болезней, подхваченных от домашних животных; детская смертность также была высокой. Иногда между общинами вспыхивали жестокие конфликты, где каждая сторона боролась за выживание. А старые способы избавления от накопившейся энергии возбуждения потихоньку забывались, и травмы становились все более частым явлением.
Когда племенная структура общества охотников-собирателей стала разрушаться, просыпались семена собственничества, конкуренции и патриархальной иерархии, основанной на власти и богатстве. Однако чтобы им взойти, потребовалось еще добрых сорок веков. В промежутке между восьмым и четвертым тысячелетиями до нашей эры земледельцы и кочевые племена (за редкими исключениями) вполне мирно сосуществовали и сотрудничали. Каким-то образом прежняя эгалитарная система ценностей сохранялась на протяжении всего этого периода. Только с возвышением так называемых цивилизаций Древнего Египта и Месопотамии, во время очередного климатического изменения, войны и неравенство оказались узаконенными.
Пожалуй, основной мыслью части III является следующая: по природе своей люди не жадны, не агрессивны, не жестоки и не воинственны; у нас нет какой бы то ни было предрасположенности к строгой иерархии и патриархату. Много тысяч лет мы были мирными охотниками, собирателями, садоводами, земледельцами и горожанами. Не в генах следует искать причины нашего стремления к саморазрушению. Мы считаем, что виной всему – наши травмы, и на следующих страницах книги попытаемся это доказать.
Часть IV
Великое Падение
Итак, мы нарисовали почти что пасторальную картину, повествующую о том, как развивались человеческая культура и внутренний мир на протяжении более ста тысяч лет. Но внезапно жизненный уклад наших предков, основанный на равенстве и сотрудничестве, оказался разрушенным. Чуть больше чем за тысячелетие его полностью сменил образ жизни цивилизаций Древнего Египта и Месопотамии – патриархальный, строго иерархичный, воинственный. Произошло это между четвертым и третьим тысячелетиями до нашей эры. В последующие века этот образ жизни распространился по всему миру подобно эпидемии. Деревни и города, прежде и не думавшие об обороне, превратились в хорошо укрепленные форты с профессиональной армией, находящейся в полной готовности. Гармония в обществе дала трещины под ударами битв, завоеваний, изнасилований и массовых убийств. Вместо молодых побегов демократии разросся бюрократический аппарат, обслуживающий власть царей и верховных жрецов. Все остальные – от знати и купцов до крестьян и рабов – стали теперь «простыми смертными». Свобода сексуальных связей осталась в прошлом, и женщины превратились в собственность сильных мира сего. Из воспитания детей исчезла любовь, и ее место заняли строгость и подчинение. Культ Великой Богини и оторванность от природы пришли на смену единению с ней.
Эти изменения оказались даже более серьезны, чем переход к земледелию. По-видимому, они отражали глубинные сдвиги в человеческой природе – в душе и сознании; отсюда возникли новые верования, новые ценности, новое отношение к обществу и самой жизни. В книге «The Chalice and the Blade» («Чаша и клинок», М.: Древо Жизни, 1993), уже успевшей стать классикой подобного жанра, Риан Айслер впервые обратила внимание на эти перемены [180] . В них она видит переход от культур, основанных на равенстве, к доминаторским. Этой же теме посвящена работа Джеймса де Мео «Saharasia» («Сахаразия»), где он пишет о смене матриархата патриархатом [181] . Стив Тейлор назвал этот же процесс Великим Падением в одноименной книге [182] .
180
Eisler 1987.
181
DeMeo 2006.
182
Taylor 2005.
Великое Падение… Звучит так, будто срываешься со скалы и разбиваешься вдребезги. Иудеям и христианам в этом слышится отзвук Господнего проклятия и гнева за непослушание и вспоминаются времена, когда из нашего мира исчезли Божья милость и благодать, сменившись грехом и всеобщим безумием. Кроме того, термин «Великое Падение» навевает мысли, будто древнее общество охотников-собирателей и первых земледельцев было идеальным, а изменение этого образа жизни принесло лишь всеобщий упадок. Это, конечно, совсем не так. Выше мы вкратце писали, что и в сообществах до эпохи Падения было немало изъянов и проблем. Сейчас мы сосредоточимся на отрицательных последствиях Великого Падения, однако следует помнить, что оно принесло с собой и некоторые положительные изменения. Как указывает Стив Тейлор, именно в этот период «языки обрели письменность, а общество – математику, новые науки и технологии». Могло ли все это возникнуть без Великого Падения – вопрос крайне сложный, и в этой книге мы не будем им заниматься.
Глава 12
Великая Сушь
Представьте себе полосу земель шириной примерно в тысячу шестьсот километров, протянувшуюся через всю планету: начинаясь в Северной Африке, она продолжается в Передней и Средней Азии, перекидывается через Тихий океан и ползет до Атлантического побережья североамериканского континента через его южную оконечность. Сегодня в этой полосе умещается большинство нынешних пустынь земного шара: Сахара, Аравийская пустыня, Негев, Тар и Гоби, окруженные полупустынными зонами. Однако так было не всегда. В восьмом – четвертом тысячелетиях до нашей эры в Сахаразии, как назвал этот район Джеймс де Мео, царил довольно теплый и влажный климат (за исключением нескольких более сухих столетий в шестом тысячелетии). На протяжении всего этого периода местность, известная нам как пустыня Сахара, представляла собой влажную саванну с лесами и озерами и давала приют довольно многочисленному населению [183] . Но шесть тысяч лет назад ее умеренный климат стал меняться на более резкий, и за тысячу лет благодатное место превратилось в известную нам пустыню. Разумеется, эта перемена произошла не мгновенно и не повсеместно, но однажды великая сушь утвердилась в регионе навсегда, позволив воде сохраниться лишь в узких поймах рек да в небольших оазисах. С тех пор климат в этой полосе на протяжении вот уже четырех-пяти тысяч лет остается стабильным, но крайне сухим, хотя в более высоких и низких широтах он куда мягче.
183
Brooks 2006; DeMeo 2006.
Города-государства и система ирригации
Итак, в саванну пришла засуха, и охотникам-собирателям теперь требовалось больше пространства, чтобы прокормиться. Однако все места давно были заняты. В отчаянии некоторые, наверное, стали грабить своих соседей и сгонять их с исконных земель. Другие оставили кочевую жизнь и занялись сельским хозяйством. Но и фермерам приходилось нелегко. Засухи, все более долгие и жестокие, сжигали землю и иссушали колодцы. Многие приспособились и к этому и придумали новые способы ведения хозяйства. В пограничных районах, где дожди временами шли, драгоценную влагу собирали в каналы и подводили к полям и садам. Но в конечном счете заброшенными оказалось множество поселений.