Исцели меня. Часть вторая
Шрифт:
А вот, кажется, и это самое «что-то не так»…
– Ужин? – нахмурился Блэк, ставя на столик почти нетронутый бокал. – Мишель, я, конечно, очень признателен за гостеприимство, но у нас нет на это времени. Люди, что охотятся за Кейт…
– Люди! – зазвенел высокомерным смехом Дэ Шанель. – Вот именно, они всего лишь люди. Не думаю, что ваше таинственное братство охотников рискнёт соваться на вечеринку вампиров.
Я почувствовала, как к вискам прилила кровь. Давление повысилось и теперь каждый звук разливался внутри головы неприятными вибрациями.
«Званый ужин вампиров» – звучит как название к эклектичному фильму ужасов.
– Не
– Это дикость, – злобно огрызнулся Блэк, – мы не в средневековье, а люди не наши рабы…
– Адам Блэк, – словно пытаясь его соблазнить, промурлыкал француз, – как всегда бунтующий против традиций. Мне всегда нравилось это в тебе. Упрямый, дерзкий, отвергающий систему. Но, увы, мой друг, как бы ты не пытался отстраниться, в тебе течёт проклятая кровь, ты часть тёмного мира и сейчас очень нуждаешься в его поддержке! Так может пора зарыть топор войны, тем более столько лет прошло… Впрочем, у вас достаточно времени, дабы всё как следует обдумать, а мне должно заняться подготовкой к приёму, солнце в Неваде встаёт рано.
Мишель поднялся с кресла и мягко, слегка пружиня, обошёл Адама, направляясь прямо ко мне. Не останавливаясь, ничего более не говоря, он прошёл мимо, но слишком близко, при этом позволив себе вскользь коснуться пальцами моего запястья. Плечи передернуло, словно я дотронулась до оголённого провода. К горлу подступила желчь и, чтобы отделаться от горького привкуса у основания языка, я залпом допила вино.
Позади щёлкнул дверной замок – Дэ Шанель вышел из коттеджа.
– Адам, мне… – тут же взволнованно заговорила я, причём значительно громче обычного.
– Тш… – Блэк переместился ко мне за один удар сердца, прикладывая к обветренным губам указательный палец. – У нас отличный слух, помнишь?
Я заторможено кивнула, пытаясь протолкнуть по гортани застрявший там воздух. Голова закружилась, ноги чуть подкосились. Блэк, предугадывая моё состояние, тут же подхватил под локоть улыбаясь, лживо, не по-настоящему. Я видела в его глазах беснующуюся ярость и разочарование, горечь, сомнение, нравственные метания. Он был растерян и расстроен, но пытался скрыть это от меня, а может быть, даже от самого себя. Как глупо… Пусть я и не могла слышать его мысли, зато прекрасно чувствовала душу, ведь она была частью моей собственной.
– Пойдём спать, – забирая из рук опустевший бокал, ласково шепнул Блэк, спустя долгие минуты молчаливого бездействия. – Разберёмся с этим проклятым ужином завтра.
Адаму не стало легче, мне не стало легче, даже после тёплых объятий. Мы оба понимали критичность ситуации. Откажемся – Мишель выставит нас вон. Согласимся – обо мне узнает весь вампирский свет и неизвестно чем это обернётся в будущем.
Блэк прав, у этих созданий не могло быть друзей. Честь, добродетель, сострадание для них пустой звук. Но всё это я видела в Адаме, почти с первой нашей встречи, как бы он не старался предстать в моих глазах эгоистичным нарциссом! Так может, бессмертие не являлось причиной обмена людских ценностей на жестокость и беспринципность? Возможно дело всё-таки в осознанном выборе каждого? Более сильные духом держались, сохраняя в себе человечность. Слабые поддавались тьме, прикрывая своё бессилие кровной принадлежностью.
Алекс утверждал, что не все вампиры абсолютное зло, ровно, как и люди не являлись прообразом добра и бескорыстия. Но сегодня, заглянув в янтарные глаза Мишеля, я впервые почувствовала отвращение к существам подобным ему. Еле ощутимое жжение где-то глубоко внутри, мелкая червоточина со временем способная уничтожить плод целиком.
Что это? Выбор или моё личное проклятье крови?.. Как ни крути, я принадлежала к древнейшему роду охотников на генетическом уровне неистово ненавидящих вампиров, готовых вырезать целые поселения невинных ради одной единственной пары клыков…
ГЛАВА 8
Спала я плохо. Всю ночь ворочалась, что-то бормотала во сне и часто просыпалась, шаря руками в поисках Адама. Его присутствие стало моей одержимостью. Я постоянно чувствовала себя брошенной. Едкий привкус страха, блуждающий по венам, возрос до предела. Грядущий ужин внушал ужас куда глубже, многограннее, нежели опасения относительно «Лупус Дей». В случае с братством я прекрасно знала, чего ожидать – меня схватят и убьют. Смерть, да и только. Но вампиры… здесь вариантов развития событий куда больше…
Когда солнце уже окропило песчаную Неваду я, в очередной раз, перекатилась на бок в желании уткнуться носом в любимое плечо, но Адама рядом не оказалось… В районе солнечного сплетения болезненно сжалась душа, заставляя съёжиться и тело. Распахнув глаза, затуманенные дремотой, я резко села, задохнувшись его именем, что слетело с губ слишком тихо.
Спальня в свете, ещё пока розового, солнца выглядела интригующие. Рассветные лучи путались в невесомых фатиновых занавесках, танцующих на лёгком сквозняке из-за открытой балконной двери, рассеиваясь и накрывая пол возле окна загадочным свечением. Обилие светлых оттенков в интерьере комнаты, уютных и тёплых, в дуэте с панорамным остеклением, за пределами которого открывался вид на долину, делали помещение воздушным, парящим в облаках.
Адам стоял на балконе. Я заметила его почти сразу, поэтому паника мгновенно отступила, зато головокружительное обожание тотчас одурманило разум, разбрасывая лёгкое, волнующее покалывание по плечам. Раздетый по пояс, устремивший взгляд куда-то вдаль, слишком бледный на фоне насыщенных масляных мазков рассвета, вампир казался воплощением всего самого прекрасного, что есть в этом мире. Я могла смотреть на него вечно, просто смотреть! Хотя, тут я лукавила, в данную минуту одной из моих самых ярко ощущаемых потребностей, было желание прикоснуться к его холодной коже, обнять со спины и прижаться всем телом.
Мечтательно улыбнувшись, я опустилась обратно на подушки, лаская взглядом идеальный стан возлюбленного. Взор медленно прошёлся вдоль его позвоночника, затем спустился ниже, до двух симметричных ямочек у линии брюк, после чего вновь взмыл вверх, путаясь в чуть прикрывающих шею волосах. Адам казался расслабленным – значит спокоен. Но раз не обернулся, не услышал того, что я проснулась, был глубоко погружён в свои мысли.
Я тяжело вздохнула, вновь испытав досаду по причине наглухо запертого разума вампира. Откуда-то издалека послышалось пение птиц, отвлекая меня от собственных размышлений. Как же давно я не наслаждалась утренними трелями беззаботно нежившись в постели! И пусть в доме Мишеля, вопреки его заверениям, мы были вне меньшей опасности, нежели в любом другом месте, сейчас я испытывала почти пьянящее умиротворение.