Исцели меня. Часть вторая
Шрифт:
Раздался еле слышный щелчок, затем более различимый скрежет механизмов. Ворота начали плавно открываться, а откуда-то сверху послышался низкий мужской голос с лёгкой хрипотцой:
– Проезжайте. Месье Дэ Шанель ожидает вас в гостевой вилле. 300 ярдов прямо, затем направо и до упора.
Блэк ничего не ответил, лишь переключил дальний свет на ближний, заезжая на территорию владений вампира.
Особняк располагался в южных холмах округа Кларк, в тупиковой зоне. Дорога, пролегающая через самый престижный загородный район Вегаса, обрывалась отвесной скалой
Почти пять акров земли, несколько гостевых домов, конюшня, поле для гольфа и три бассейна. Архитектурный стиль смешанный, большая часть позаимствована из итальянского ренессанса и маньеризма, но не вычурного, скорее уютного. Так же присутствовала внушительная доля французского прованса и совсем немного английской классики. Не знаю, кто был архитектором этого проекта, но разглядывая основное здание, виднеющееся вдалеке, я испытывала глубочайшее уважение к автору, ведь ему явно пришлось нелегко при сочетании столь разнящихся меж собой культур.
Паркуясь прямо перед крыльцом небольшого, относительно самого особняка, коттеджа, Адам тяжело выдохнул. Кажется, он нервничал похлеще меня, хотя, до настоящего момента, сохранял хладнокровие.
– Всё нормально? – спросила я ненавязчиво, стараясь чтобы мой голос звучал, как можно мягче.
Блэк кивнул. Его губы нервозно дрогнули, готовые вот-вот благословить бледное лицо натянутой улыбкой, но голос, потревоживший тишину, манящий, точно горячий глинтвейн, заставил бессмертного отвернуться. Я так и не смогла до конца прочесть его состояние.
– Адам Блэк, собственной персоной! Сколько мы не виделись? Десять, пятнадцать лет?
По ступенькам спускался высокий, худощавого телосложения брюнет. Волосы чуть длиннее, чем у Адама, уложены на прямой пробор, черты лица более мелкие, но приятные, почти детские. На плечи накинут парчовый халат алого цвета, расшитый золотыми нитями, под ним виднелась шелковая, полупрозрачная рубашка, с расстегнутым до середины груди воротом, отточенным кружевными оборками. Брюки тёмные, зауженного силуэта, подчеркивающее длинные, прямые ноги и узкие бёдра, совсем как у подиумных моделей. Обувь простая, что-то между сандалиями и пляжными тапочками.
Мишель двигался плавно, он словно сливался с воздухом, становился неоспоримой частью всего сущего. Близкие к женским жесты, расслабленные плечи, кошачья походка.
– Почти пятьдесят, – ответил Блэк, открывая дверь. Но прежде чем покинуть салон, виновато посмотрел на меня.
За полчаса до того, как мы прибыли на место, у нас состоялся весьма напряжённый разговор. Адам, как всегда, был абсолютно невозмутим, я же, напротив, испытывала бешеное волнение, совершенно не представляя каким образом вести себя при знакомстве с Дэ Шанельем.
– Что мне нужно знать? – нервно заламывая собственные пальцы, заговорила я, после того, как Мустанг выехал из сверкающего огнями города.
– Про Мишеля? – не отрывая взгляда от дороги, уточнил Адам.
– В том числе…
– Он один из самых состоятельных бессмертных в Неваде, – словно наотмашь, ответил вампир, чуть сбрасывая скорость, чтобы гладко войти в крутой поворот, зная, что при резких рывках меня всегда укачивает.
– И это всё? – досадливо хмыкнула я. – Неужели непонятно что благосостояние твоего приятеля меня заботит меньше всего?
Адам театрально закатил глаза, красноречиво демонстрируя свое нежелание продолжать данную тему. Некоторое время мы молчим. Я продолжала безотрывно смотреть на водителя, надеясь его разговорить. А он, наперекор мне, отчаянно делал вид, что не замечает этого. Но, вскоре, Блэк не выдержал и недобро усмехнувшись, одарил меня снисходительным взглядом.
– Ладно, – кисло протянул музыкант, чуть прокашлялся и начал своё абсолютно бесполезное повествование. – Дэ Шанель родился в небольшом городке под Парижем. Если мне не изменяет память в 1886 году. Его отец…
– Адам, – оборвала я собеседника на полуслове, возмущённая его самодурством, – ты ведь знаешь, о чём я спрашиваю!
– И о чём? – безразлично уточнил вампир.
– О другом!
– О другом… – задумчиво протянул он эхом.
– О другом! – твёрдо повторила я.
– Хм…
Блэк сощурился. Свет фар проезжающей мимо машины запутался в его пронзительно голубых глазах. Черты лица стали острее, взгляд приобрёл металлическую холодность, а голос зазвучал так, словно он рассказывал не о друге, а зачитывал мне смертный приговор.
– Мишель вампир уже более века. Из-за бедности его семьи, став бессмертным, он буквально помешался на своём положении в обществе. Его страсть к богатству и роскоши фанатична. Возможно, она даже сильнее жажды. Кстати, привыкший брать от жизни всё, он не признает донорскую кровь и, тем более, кровь животных. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?
Я тяжело сглотнула. Адам продолжил.
– Дэ Шанель безмерно любвеобилен и ненасытен. Он из тех «джентльменов», для которых не существует ответа «нет». Крайне ревнив, в гневе не сдержан, живёт по принципу «так не доставайся же ты никому». Если вдруг, по какой-то причине, Мишель не может получить то, чего хочет, он звереет. Его жестокость безудержна, месть безжалостна. Как любитель искусства, Дэ Шанель возводит убийство в ранг чего-то особенного, он садист, но тонкий, поехавший на эстетике.
– А как же трепетное отношение к людям? – растерянно отозвалась я, не ожидая столь пугающей характеристики.
– Я сказал, что он без ума от них, – холодно заметил Блэк, – и это действительно так. Мишель очарован людьми, но лишь потому, что их хрупкость, их живое сердце, это единственное что он не в состоянии купить, но вполне способен взять силой…
При этих словах у меня скрутило желудок. Перед глазами возник образ стройного мужчины, одетого с иголочки по последней моде французской аристократии девятнадцатого века. Он стоял в переулке между двух обветшалых домов. Смотрел на меня из тени, улыбался, почти безумно, сжимая в костлявой руке вырванное из чьей-то груди сердце…