Исчадие Кромки. Часть 2
Шрифт:
Однако, я уже его не слушал, раздумывая, как нам половчее погрузиться в местную Марианскую впадину, ведущую в новый «неизведанный мир». Со мной проблем не было: перекинусь в Кромешную Ипостась и мне даже дышать не нужно будет. А вот что делать с Грималкиным, который к глубоководным экспедициям был совсем неподготовлен?
Еще в своем родном мире я как раз смотрел по ящику передачу, что для домашних питомцев было разработано специальное снаряжение для погружений. Не у нас, естественно, а у буржуев заграничных, которые только и делают, что с жиру бесятся. Хочет такой вот хозяин заняться дайвингом со
Экипировка для вашей кошечки потянет на двадцать тыщ долларов, а для пса, желающего заглянуть в царство Посейдона — все сорок. Как нормальный такой автомобиль! В гидрокостюм для животного вшиты свинцовые грузы, за счет которых питомец погружается. Его голова находится в специальном «шаре» из органического стекла, куда подается воздух. Одним словом — настоящий аналог скафандра водолаза. Вот и нам бы с Грималкиным такой не помешал. Только где же его взять?
В общем, я решил задержаться на этом уютном берегу еще на некоторое время, чтобы попробовать «разработать и реплицировать» скафандр для говорящего кота. А заодно и Скатерочку опробовать в новом качестве. Если она сумеет и такую вещь материализовать — тогда я уж и не знаю, чего она, в принципе, не сможет создать.
Промудохались мы со скафандром целых три дня. Действительно, прямо-таки мистическая цифра — три. Как в сказках: а на третий день, они… Не на второй, не на четвертый, а именно на третий. В чем прикол, не знаю, возможно просто совпадение. Но подводный костюм для кота Самобранке удалось повторить в точности. Дольше всего мучились с прозрачным «гермошлемом» и баллоном со сжатым воздухом для дыхания. Однако, в итоге, все у нас вышло в лучшем виде. К вечеру третьего дня мы даже «ходовые испытания» успели провести.
Тяжелее всего оказалось запихать брыкающегося кота в костюм, чем само погружение. Однако, оказавшись под водой вместе со мной и Водяным, Грималкину неожиданно понравилось. О чем он мне немедленно восторженно «телеграфировал» по мысленной связи:
— Не знал, что под водой так здорово, мессир! Такие рыбки вкусные плавают туда-сюда. Можно я поохочусь на них?
— Валяй, хвостатый, играйся! Думаю, его мокрейшество против не будет.
После испытаний, как водится, основательно обмыли агрегат. А к обеду следующего дня, как следует выспавшись, мы с котом, распрощавшись с Лешим, ухнули в глубокий озёрный омут в сопровождении Водяного. Кот, вполне себе освоившись с техникой, чувствовал себя как рыба в воде — прям, как настоящая морская душа.
— Слушай, хвостатый, а как тебе такое имя — Матроскин? — решил я поинтересоваться, пока мы постепенно опускались все глубже и глубже.
— Матроскин? А что это значит? — тут же заинтересовался кот.
— Это от слова Матрос, — тут провел я лингвистический анализ неизвестного Грималкину понятия. Он, видимо, попал к старой карге, когда в русском языке еще не было этого слова. — Это, как солдат, только на море. Один из судового экипажа. Моряк.
— А, Matelot! Моряк по-французки, — пояснил
— Да, к тому же это один из самых известных говорящих котов моего мира! Его имя знают миллионы! Хочешь, я тебя так буду называть?
— А что? Мне нравится! — неожиданно согласился Грималкин. — Кот Матроскин! Звучит! И ничуть не хуже, чем Грималкин! Да с таким именем я еще свою династию осную!
— Замётано, Матроскин! — мысленно хохотнул я, увлекая первого кота водолаза в темную бездну омута.
Проход в «мир холода и смерти», как выразился Водяной, действительно нашелся у самого дна впадины. Махнув нашему водоплавающему проводнику рукой на прощание, мы с Матроскиным отправились навстречу новым приключениям. Как будто нам старых не хватало?
Вынырнули мы действительно в маленькой незамерзающей полынье в окружение бесконечного ледяного покрова. Похоже, что и полынья не замерзала только из-за постоянной циркуляции воды из теплого озера Водяника в этот заснеженный арктический мир. А переход, кстати, являлся ничем иным, как стационарным пространственным Порталом, наколдованным неведомо кем и незнамо когда.
Вонзив когти в крошащийся лёд, я выбрался на скользкую поверхность и достал из воды первого местного кота-водолаза. Непромокаемая сумка-рюкзак с сухой одеждой и Скатертью-самобранкой была подвешена у меня на поясе, просто я был сейчас несколько великоват, чтобы забросить её на спину.
После того, как Самобранка колданула кошачий скафандр, я вместе с ней создал непромокаемый рюкзак для её же собственного хранения, и нормальную одежду. Для холода и тепла, не шариться же мне все время в обносках, снятых с мумии. Так что теперь у меня было во что принарядиться. Да и Самобранка могла в любое время воспроизвести точную копию, оставшуюся навечно в её идеальной памяти.
Содрав скафандр с мокрого Матроскина, я быстро высушил шерсть кота Заклинанием (Магия здесь тоже работала) и спихнул использованный агрегат обратно в промоину. Оставлять после себя следы я был абсолютно не намерен. К тому же, если что, Самобранка вмиг его восстановит заново. А вот кошачья Магия Перемещения здесь тоже не работала, так что мой четвероногий друг в этом мире льда и снега оставался «обычным» говорящим котом. Быстро просушив и себя, я приготовил теплую одежду и, перекинувшись в человеческое тело, быстро её напялил, старясь не замерзнуть.
— Ну, что, пришло время примерить на себя роль отважных покорителей Севера? — риторически спросил я Матроскина, прикрывая лицо рукой от пронизывающего ветра. — Эх! Лыжи не додумался сделать! — Запоздало понял я. — Ладно, на первом привале сообразим.
— А куда мы пойдем, мессир? — спросил кот. — Вокруг всё одинаково — сплошные льды.
— Запомни место, хвостатый, — произнес я, — может придётся вернуться назад. А так — куда глаза глядят, туда и пойдем! — Я поднял со льда свою заостренную палку, найденную на свалке Артефактов, и опираясь на неё, как на посох, завзятым полярником зашагал сквозь льды и снежные торосы.