Исчезающий Трон
Шрифт:
Я тянусь, чтобы прикоснуться к шрамам. Он вздрагивает, но не отступает. Я провожу пальцами по дорожкам, что они оставили на коже.
– Как это произошло?
– слова сами слетают с моих губ.
Я провожу пальцем по самому длинному шраму, и Гэвин хватает меня за руку.
– В ночь, когда ты исчезла, они пытались забрать мои глаза, - его голос пустой.
– Твой пикси спас меня.
Я сглатываю подошедший к горлу ком. Я должна была его спасти. Не Деррик.
– Мне очень жаль.
Гэвин отступает на шаг и ещё долгое время
– Я думал, ты погибла. Мы все так думали. После трёх лет отсутствия я думал, что Эйтиннэтоже мертва.
– Они забрали меня в Sith-bhruth, - говорю я, - разве Киаран не говорил вам?
Я всегда понимала Гэвина с полуслова. Я знала его так долго, что каждая мелочь в нём была мне известна: его лицо, чувства, выражения. Я знала, что ему нравится и не нравится. Я знала, что когда он потерял отца, он глубоко похоронил свои эмоции, как и я, когда потеряла маму.
Но этот Гэвин… Спустя три года он почти неузнаваем. Он держит себя совсем по-другому, тело напряжено, как будто он готов сражаться в любой момент. И я не пропускаю, как его глаза мелькают в осторожной оценке окружающей местности.
– Айе, он говорил мне.
Деревья шелестят вокруг нас, и взгляд Гэвина скользит сначала слева от меня, затем справа. Лес возвышается над пещерой, отбрасывая на заснеженную землю тени. Лес густой и темный, ничего не видно, кроме самого входа в пещеру. Я чувствую силу в этом месте, она оседает на моём языке, как и тогда, когда Киаран открыл мне портал. Это место должно быть скрыто от солдат Лоннраха.
Деревья снова колышутся, а прохладный ветер развивает мои волосы. Тело Гэвина напрягается, будто он прислушивается к чему-то. Спустя мгновение, он говорит.
– Тебя не было долгое время, даже для мира фейри. Но ты не выглядишь изменившейся, - он всматривается куда-то позади меня. Чтобы увидеть, что я кого-то привела?
– На тебе даже нет отметок.
Я делаю шаг назад.
– Что ты имеешь в виду?
Шрамы, оставленные Лоннрахом, скрыты под одеждой, но он никогда не касался моего лица, никогда не отмечал меня там. И, в отличие от Гэвина, мой возраст не изменился. Мне было восемнадцать, когда Лоннрах забрал меня в Sith-bhruth, и мне всё ещё восемнадцать.
Гэвину уже двадцать четыре. Он вырос в плечах. Его тело выглядит более мужественным, мускулистым. Я замечаю маленькие, сморщенные шрамы на его шее, чуть выше воротника пальто.
– Я видел людей, которых они туда забирали, - говорит он строго.
– Они не возвращаются прежними. Они лишь умело притворяются теми, кем они были, но они преданы фейри. Они уже предавали нас раньше.
Я почти говорю ему, что я не осталась прежней. Что часть меня вернулась сломленной. Лоннрах вырвал и уничтожил часть меня, и я не уверенна, смогу ли хоть когда-то заполнить эту дыру.
Пальцы тянутся, чтобы засучить рукава. Чтобы показать ему мои шрамы. Я не неотмеченная. Я не целая. Я до сих пор изо всех сил пытаюсь собрать кусочки себя воедино.
Но я ничего не делаю. Я кладу дрожащую ладонь на его щеку, призывая его посмотреть на меня.
– Ты думаешь, я подобна им?
– Когда он не отвечает, я добавляю: - я бы никогда не предала тебя.
Он стискивает зубы.
– Я не знаю этого.
Я должна убедить его. Гэвин - результат этого мира, который я оставила, когда попала в плен. Лоннрах показал мне лишь призрачную часть разрушенного Эдинбурга, сразу после того как все произошло, и это пробудилось в моем воспоминании. Гэвин был там. Он все видел.
– Айе, ты знаешь, - говорю я ему.
– Ты хотел, чтобы я тебе пообещала перед битвой. Ты помнишь?
– он качает головой.
– Ты хотел, чтобы я пообещала, что не умру.
Гэвин отпрянул от моего прикосновения.
– И ты так и не сказала этих слов.
Я помню.
Я не могла их сказать. Я не даю обещания, которые не могла бы сдержать, а часть меня верила, что я не выживу, чтобы увидеть следующее утро. Если я выживу то только, потому что спасу их всех. Если я погибну, значит, я проиграла. Здесь не было других вариантов.
Теперь я лучше знаю.
Прежде чем я успеваю ответить, Гэвин говорит.
– Докажи мне это. Что ты все еще Айлиэн.
То, как он это говорит, останавливает меня. Он произносит это тихо и расчетливо.
– Доказать?
– Я делаю шаг к нему, но он отступает.
– Гэвин я стою прямо перед тобой. Я живая. Какое доказательство тебе еще нужно?
– Они легко могут контролировать людей. Почему я должен тебе верить?
Я начинаю понимать: через что бы он ни прошел, это научило его никому не доверять. Даже мне.
– Потому что я Соколиная охотница, - просто отвечаю я.
Выражения лица Гэвина не изменилось.
– BaobhanSith залезала тебе в голову раньше. То, что ты Охотница, не остановило ее тогда.
Мои губы сжимаются, а пальцы сворачиваются в кулаки. То, что ты Охотница, не остановило ее тогда.
Он не ошибся. Это так же не остановило Лоннраха. Ни от копания в моей голове, ни от кражи воспоминаний, как будто это было совсем несложно. Киаран однажды говорил мне, что я еще не вошла в полную силу Охотниц, даже учитывая, что я могу сражаться с фейри и двигаться так же быстро, я не могу видеть их без сейгфлюра, и я до сих пор пытаюсь противостоять их ментальному воздействию.
Единственная разница между мной и любым другим человеком, вернувшемуся из Sith-bhruth в том, что способности Охотницы дают мне силы противостоять большим физическим повреждениям. Это значит, что Лоннрах мог мучить меня дольше, и укусы практически заживали к его следующему визиту.
Они всегда заживают. Видишь? Они всегда заживают.
Я подавляю воспоминания, которые грозятся вырваться наружу.
– Как я могу тебя убедить?
Гэвин зовет Деррика, который вылетает со своего места из рядом стоящих деревьев, оставляя золотую дорожку в воздухе.