Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
— Не понимаю. Как покончено?
Дэниел пожал плечами.
— Так, Тэйра. Карьера египтолога для меня завершилась. Все, точка.
В его голосе звучало нескрываемое разочарование. Дэниел поднял голову, безжизненно уставился вдаль.
— У меня отняли концессию. Эти подонки лишили меня возможности работать. В сложившихся обстоятельствах я вряд ли смогу что-либо сделать.
— О Господи!
Выросшая в семье археолога, Тэйра хорошо представляла, каким сокрушительным ударом это было для фанатичного приверженца древнего Египта. Исполненная сочувствия, она положила теплую ладошку на руку Дэниела.
— Что произошло? Расскажи.
Он наполнил легкие дымом и с гримасой отвращения выбросил сигарету.
— А рассказывать в общем-то не о чем. Мы обнаружили остатки фундамента, по-видимому, оборонительной стены. Я хотел рыть дальше, чтобы понять, куда она вела. К несчастью, фундамент простирался за пределы нашей концессии, уходил на соседний участок, к полякам. Нарушать границы отведенной территории категорически запрещено, но, поскольку до приезда поляков оставалось не менее двух недель, я решил: будь, что будет. Естественно, мне следовало связаться с ними или хотя бы поставить в известность местные власти, но… я не мог ждать. Я должен был узнать, куда вела стена, и не удержался.
Дэниел нервно барабанил пальцами по поверхности камня.
— Прибыли поляки, подняли жуткий скандал. Их руководитель обозвал меня безответственным авантюристом, который не испытывает никакого уважения к прошлому. Меня, Тэйра! Я отдал Египту всю жизнь, никто не уважает его историю больше, чем я! И когда он прокричал свои обвинения, на меня что-то нашло. Я ударил это ничтожество, нас еле растащили. Думаю, я хотел его убить. Разумеется, он обо всем донес властям. Посольство Польши заявило официальный протест, и в результате меня лишили концессии. Мало того, мне вообще запретили вести раскопки в Египте. Сочли меня «неуравновешенным типом, представляющим опасность для окружающих». Подонки! Мразь! Перестрелял бы их всех!
Дыхание Дэниела стало прерывистым, плечи подрагивали от возбуждения. Стряхнув со своей руки руку Тэйры, он поднялся, подошел к краю вершины. Несмотря на сгущавшуюся темноту и белесоватую дымку, на дне долины еще можно было рассмотреть крошечные домики. Через минуту-другую археолог задышал ровнее.
— Извини. Нервы совсем сдали.
Он потер виски. Тишину нарушали редкие завывания ветра.
— Все это случилось полтора года назад. Я читал лекции, продавал свои акварели и надеялся, что положение выправится. Как бы не так! А сейчас уже не на что и рассчитывать. Представляешь? Там, в песках, нетронутое захоронение, но я не могу к нему даже приблизиться! Каково? Не дай Бог кому-нибудь такое испытание.
Дэниел опустил голову.
— Что мне сказать? — с отчаянием спросила Тэйра. — Очень жаль, Дэниел, ведь я знаю, чем является для тебя работа.
— К твоему сведению, в подобную ситуацию попал и Картер, в 1905 году. После драки с французскими туристами в Саккре Служба древностей запретила ему вести раскопки. Великий ученый был вынужден подрабатывать гидом. В некотором смысле я пошел по его стопам, только, к сожалению, не успел достичь того, чего достиг он.
Горечь и злость в голосе Дэниела сменились привычной усталостью. Поднявшись, Тэйра сделала два шага, обвила его плечи руками, положила голову на грудь.
— Знаешь, в чем дело? — прошептал он ей в ухо. — Стену, оказывается, построил Бельцони в девятнадцатом веке. Карьера пошла прахом из-за дурацкой ограды лагеря, который разбил другой археолог двести лет назад!
Дэниел разразился холодным смехом.
— Мне очень жаль, — повторила Тэйра.
— Жаль? — Он заглянул ей в глаза. — По-моему, тебе следует радоваться. Справедливость восторжествовала, как воскликнул бы поэт.
— Чему радоваться? Я никогда не желала тебе зла, Дэниел.
Приподнявшись на цыпочках, Тэйра поцеловала его в губы.
— Я хочу тебя, — сказала она просто. — Хочу тебя сейчас, здесь, под звездами. Над всем миром — пока у нас есть шанс.
Дэниел обнял ее. Губы Тэйры разомкнулись, она ощутила его требовательный язык. Крепкие мужские ладони легли на ее бедра. От упиравшейся в низ живота твердой плоти у Тэйры перехватило дыхание. В этот момент археолог отстранился.
— Подожди, я знаю, где.
Он подобрал рюкзак и за руку потянул Тэйру по тропинке, уходившей в глубь холмов. Тишину нарушил негромкий перестук камней. Минут через двадцать тропа вывела их на плоский пятачок, где, подобные запятым на чистом листе бумаги, виднелись четыре изогнутых силуэта. Подойдя ближе, Тэйра поняла, что они представляют невысокие, по колено, островки грунта футов десяти длиной.
— Результат выветривания, — пояснил Дэниел. — В давние времена за ними укрывались воины. — Наклонившись, археолог подобрал плоский камень. — Видишь? — Он подбросил находку на ладони. — Черепок. Когда-то здесь сидели люди и пили из кувшина вино.
Они прошли за самый дальний островок, опустились на колени. Дул ветер, но у земли воздух был еще теплым. Два взгляда на мгновение встретились, и Дэниел стал медленно расстегивать пуговицы ее блузки. В свете луны высокая, с отвердевшими сосками грудь Тэйры показалась ему изваянной из серебра. Склонив голову, он уткнулся лицом в ложбинку. Молодая женщина закрыла глаза, с ее губ сорвался стон. Окружавший обоих мир перестал существовать.
27
КАИР
Когда Юсуф переступил порог кабинета Таубы, было уже почти семь часов вечера. Сидя за столом, детектив двумя пальцами печатал на старенькой машинке. Истертый ковер на полу покрывал толстый слой сигаретного пепла. Со стороны казалось, что в кабинете прошел снегопад.
Халифа положил на стол ключ от лавки Икбара и рассказал коллеге о найденных с помощью девочки предметах. Тауба присвистнул.
— По инструкции, конечно, следовало поступить иначе, но я решил оставить вещи в музее, у друга. Пусть посмотрит. Они будут здесь утром. Надеюсь, ты не возражаешь?
Тауба махнул рукой.
— Что за вопрос? До утра я бы все равно не знал, как с ними поступить.
— Девочка неплохо описала внешность убийц. Похоже, двое из них были людьми Саиф аль-Тхара.
— Ну и ну!
— Третий — не египтянин. Скорее всего европеец. Может быть, из Америки. Крупного телосложения мужчина со шрамом или родимым пятном на левой щеке.
— Дрейвик.
— Знаешь его?
— Имя Каспера Дрейвика знакомо на Ближнем Востоке любому полисмену. Странно, что ты о нем ничего не слышал. Настоящий головорез. Немец.