Исчезнувшая клятва
Шрифт:
— Так, погоди, — в разговор внезапно вмешался Стив, — это у твоего хилереми что, артефакты?
— Ну да, — Сареф пожал плечами, — он стоит на передовой и впитывает урон — ему нужнее.
Вот только результатом ответа стало то, что Стив понуро опустил голову. Сарефу даже стало немного совестно. В принципе, из рассказа Яники о том, что её маленький сын использовал хилереми Стива, как лошадку, можно было примерно сопоставить его размер. И это хвастовство в итоге только деморализовало Стива, чего Сареф совершенно не хотел. С другой стороны — им предстоит поход на сильного монстра в клане Айон. И успех этого похода определит, дозволено ли им будет идти на Чёрного Молоха. Он щёлкнул пальцами, отзывая Хима. Все увидели достаточно.
Впрочем, вероятно, те же самые мысли о том, что нужно точно знать боевой потенциал союзников, в голове прокрутил и Стив. Поэтому он вызвался вторым. В принципе, набор его способностей не сильно изменился с тех пор, как Сареф их помнил на Состязаниях. Разве что все они, вероятно, выросли в качестве и получили по 1–2 Пункту Развития. Главным отличием, конечно, был Шевью, небольшой демон с кожей золотисто-шоколадного цвета в серых штанах, ростом своему хозяину примерно по пояс. Базовым умением Шевью было увеличение Стиву здоровья, ярости, наносимого урона и снижение расхода этой самой ярости на 25%, вне зависимости от того, призван он или находится в разуме Стива. Вторым — аура боли: чем больше хилереми потерял здоровья, тем больше урона в секунду он наносил окружающим врагам. Таким образом, Шевью и не нужно было обладать огромной силой, чтобы помогать своему хозяину. Достаточно было быть шустрым, увёртливым и отвлекать на себя лишнее внимание врагов.
— Слушай, а что это у тебя за клинок, — Сареф с любопытством посмотрел на оружие Стива, которое у него так же осталось неизменным за 7 лет.
— Ромфея, — пожал плечами Стив.
— Правда? — заинтересованно спросил Йохалле, — они же вроде бы длиннее?
— Эрбок под мою руку делал, — коротко ответил Стив.
После этого Йохалле рассказал о своих умениях и показал серебряный бумеранг. Здесь Сареф ничего нового не услышал, Йохалле всё это, так или иначе использовал в походах и боях. Зато когда очередь дошла до Бьярташа, то Сареф слушал с большим интересом. Правда, тут не сказать, чтобы был особо большой простор. Если у Йохалле и Стива было 9 умений, а у самого Сарефа — и вовсе уже целых 10, то вот Бьярташ — единственный из них, у кого была стандартная строка способностей в 8 ячеек, и большинство умений было либо на поддержку союзников, либо на ослабление врагов. Умений на прямой урон было всего 2. Зато первое наносило чистый урон, а второе — массовый урон светом. Это было весьма предусмотрительно, и Сареф даже подумал, что, возможно, Бьярташу помогала составлять строку умений та самая старая учительница музыки, которая и подарила ему эту флейту. Ну а уж стихийный мундштук должен был раскрыть строку умений стревлога во всей своей красе и перспективе.
Выслушав Сарефа и его друзей, Джинора и сама рассказала о своей строке способностей. У неё она тоже, в принципе, не особо изменилась. Всё тот же щит — и разные вариации его действия. Прикрытие союзника, метание, толкание… Одним из умений Джинора теперь вообще могла использовать щит как гонг, раздавая существенные усиления союзникам и проклятия врагам. Ну и, как справедливо подозревал Сареф, всё это было щедро приправлено драконьей мощью.
В конце концов, у него были свои мысли по поводу того, почему Джинора так стремительно продвинулась в клане Айон. Во-первых, её дядя входит в торговый совет госпожи Индареллы, следовательно, для драконов принятие её в Айон — это дополнительный рычаг влияния на клан Ниафрост. Во-вторых, Джинора испытывала на себе действие Руки Пересмешника, то есть была в курсе — и это дополнительный повод держать Джинору под рукой, чтобы она случайно не сболтнула лишнего. Ну а раз она сама так хотела вступить в клан Айон — то драконам оставалось лишь отойти в сторону и просто наблюдать. Однако стоило признать и другое. Выгода выгодой — а драконы не поставили бы Джинору на должность куратора в походы, если бы не были уверены, что в критической ситуации она не сумеет обеспечить всей группе безопасный отход.
— Ну, вот наши способности, — подвёл итог Сареф, — полагаю, Джинора, ты займёшь первое место в группе, потому что атаки врагов лучше отражать щитом, нежели уклоняться от них.
— В точку, — улыбнулась Джинора, тоже вспомнив их старый спор с Роггвиром.
— Стив станет на вторую позицию. Йохалле на третью, чтобы и метнуть бумеранг можно было, и в ближнем бою подраться. Я встану на четвёртую. Для моих нынешних умений этого хватит, а Хима я могу призвать в любую точку. Ну а Бьярташ встанет пятым.
— Я думаю, лучше немного изменить порядок, — возразил Йохалле, — если наш стревлог, действительно, стал универсальным источником любого стихийного урона, то, поверь, монстры будут пытаться выбить его при каждом удобном случае. Поэтому становись на третью позицию сам. Бьярташа поставим на четвёртую, а я буду прикрывать тылы. На всякий случай.
Подумав, Сареф согласился с этими аргументами. Ведь, в самом деле, если на тебя сначала кинут замедление с ожогами, потом тебе по голове прилетит чистый бронебойный звук, усиленный ядом, а потом на тебя обрушится столп света, приправленный холодом (стихии можно чередовать по своему усмотрению) — то поневоле задумаешься о том, чтобы вынести этот источник проблем в первую очередь.
— Ну, так что, Джинора? — спросил Сареф, — на какого монстра советуешь идти?
— Ну… на Асбестового Акробата, наверное, большого смысла нет, — начала перечислять Джинора, — у нас целая куча умений на огненную стихию, к которой у этого монстра полный иммунитет. На Двуликого Адвоката… ну, только если ты полностью уверен в себе и своих друзьях, Сареф. Потому что если ты, например, до сих пор держишь на меня какую-то обиду… или, например, Стив до сих пор не простил тебе того, что из-за твоего вмешательства Системные Состязания 7 лет назад выиграл твой брат, а не он… Или вообще всё, что угодно.
Сареф посмотрел на Стива. Тот не отвёл взгляд, хотя в глазах и читался отголосок сожаления.
— Я не чувствую ненависти конкретно к тебе за это, Сареф, — честно ответил Стив, — но… что поделать, от мыслей тяжело уйти. Я, конечно, доволен тем, как сложилась моя жизнь… но ведь всегда кажется, что можно было и лучше…
— Так что смотри сам, Сареф, — пожала плечами Джинора, — здесь не нужно бравировать и что-то кому-то доказывать. Поверь, эта тварь умеет ранить словами так, как этого не сделал бы никто другой. Я лично на себе это ощущала.
— Правда? — заинтересованно спросил Сареф, — и каково это было?
— Ужасно, Сареф, — Джинора, на удивление, не стала уходить от ответа, — естественно, меня тренировали около года прежде, чем допускать в походы. И потом, в походе, это всё вылилось в такое дерьмо в голове… И встретили меня в клане без почтения, и тренировали грубо и равнодушно, и критиковали несправедливо, и игнорировали… Короче, я потом дня четыре не могла набраться смелости посмотреть своим напарникам в глаза — так мне было стыдно за то, что я тогда устроила! Но, ничего, отошло. И, признаться, местами даже немного помогло разобраться в себе. Но — никому не рекомендую. Это из разряда тех уроков, которые действительно делают тебя лучше, но за которые ты потом ненавидишь всю оставшуюся жизнь. Ты, Сареф, думаю, хорошо понимаешь, о чём я говорю.
— По сравнению со всем этим, — продолжала Джинора, словно она ни на что не отвлекалась, — Проклятое Пугало выглядит вполне адекватно. Рубиновый Паладин, в принципе, тоже достойная цель. И, кстати, он, на удивление, лояльно относится к ходокам. Если не получается его победить, и вы вынуждены отступать — он позволяет это сделать и даже, вроде бы, с пониманием к этому относится. Но только если ходоки честно выкладывались в бою. Если же нет — то и он вполне может наказать. Ну а за Осину Самоубийц я уже сказала. Нет, конечно, если ты настоишь именно на этом монстре — я пойду без разговоров и выложусь на все сто. Но о рисках — я тебя предупредила.