Исчезнувший фрегат
Шрифт:
— Как она его принимала — ела или нюхала?
Стиснув пальцы, он тряс Гомеса из стороны в сторону, побагровев от гнева.
— Или вы ей вкололи?
Сжатым кулаком другой руки он ткнул Гомеса, и тот, застигнутый врасплох, пытался вырваться.
— Если это крэк, я вас убью, мать вашу!
Гомес решительно замотал головой:
— Не крэк, у меня нет крэка. Думаю, это, скорее всего, кокаин, который я держу дома в медицинских целях. Чистый кокаин без добавок. Наилучший. Я его ни с чем не смешиваю.
— Как вы ей его давали?
— Нет, я ей не
Айрис поднялась на ноги.
— Отпустите его, — сказала она заплетающимся языком и потянула Уорда за рукав.
Она сделала усилие, овладевая собой. Затем, отойдя чуть в сторону, сказала с достоинством, тщательно произнося каждое слово:
— Вы, д-двое, не должны ссориться. Нам предстоит провести на «Айсвике» много времени. Мы будем там жить бок о бок в тесном пространстве. Вы должны стать друзьями.
— Так он, значит, едет с нами?
Уорд смотрел не на нее, а снова на Гомеса.
— Это правда? Вы едете с нами?
Не дождавшись от Гомеса ответа, он резко обернулся к ней.
— Это надо понимать так, что он знает, где находится корабль?
Она уставилась на него снова ставшим бессмысленным взглядом.
— Он знает или нет, где находится корабль? — спросил он медленно, как будто обращаясь к ребенку.
— Он считает, что может нас туда провести.
Секунду Уорд пристально на нее глядел. К этому времени я уже поднялся на ноги и видел ее лицо — на нем краснели следы от его пощечин, в глазах опять появилась осмысленность. Она как будто взяла себя в руки, но на его вопрос не ответила.
Уорд обернулся к Гомесу. Он был похож на готового ринуться быка. Но он сдержал себя и спросил негромко:
— Опыт хождения под парусами есть?
— Кое-какой.
— И вы видели корабль, который мы собираемся искать?
После недолгого раздумья он кивнул:
— Думаю, что видел. Тогда была низкая облачность, по льду стелился туман, но, пожалуй, я его видел.
— И вы запомнили место?
— Да, я помню место.
— Вы сообщили координаты миссис Сандерби?
Гомес промолчал, зато Айрис Сандерби сказала:
— Нет, он отказывается говорить. Я долго пыталась их из него выудить, — прибавила она, сатанея, ее щеки вдруг залились румянцем. — Я права, Ангел? Я делаю все, что ты хочешь, но ты мне не говоришь, так ведь? Я валяюсь у тебя в ногах, лижу тебе задницу, делаю все…
Она взвинтила себя почти до состояния невменяемости, как ребенок в истерическом припадке, слезы текли у нее по щекам и все тело тряслось от ярости, когда она, внезапно на него налетев, вцепилась ногтями.
Он без труда отстранил ее от себя и стоял так, улыбаясь, с довольным выражением лица. Это был властный, очень привлекательный внешне мужчина, явно испытывавший наслаждение от того эмоционального смятения, в которое он ее ввергал, и осознания того, что она перед ним бессильна.
— Ублюдок!
В голосе Уорда прозвучала гремучая смесь злости и презрения.
Все еще улыбаясь и удерживая Айрис Сандерби на расстоянии вытянутой руки, Гомес сказал поверх ее головы:
— А вот это неправда.
Он сказал это с особым напором, и его смуглое лицо налилось багрянцем, а глаза вновь свирепо потемнели.
Уорд взглянул на него с живым интересом.
— Вам не нравится, когда вас называют ублюдком?
— Нет. Никому это не понравится.
— Ну, это не совсем так. Не всех это огорчает так, как вас. У некоторых это даже считается ласковым прозвищем.
Он негромко хохотнул. Он вдруг стал совершенно спокойным, а голос приобрел почти легкомысленные нотки.
— Значит, ваши родители были женаты, так?
— Разумеется, они были женаты.
Краска гнева еще не отхлынула от его лица.
— Так что не нужно называть меня ублюдком.
— Приношу свои извинения, — улыбнулся Уорд.
Он так наслаждался своей игрой, что едва не поклонился.
— Это так грубо с моей стороны. Или даже, можно сказать, очень глупо. Кажется, припоминаю, что все это было в той книге Луиса Родригеса. Ваш отец женился на певице из ночного клуба. Потом, когда об этом узнали его родные, они выпроводили его в Ирландию, позаботившись, чтобы этот брак был признан недействительным, и он женился на девушке по фамилии Коннор.
— Это вас совершенно не касается.
Гомес развернулся, чтобы уйти, но Уорд его задержал.
— Конечно же нет. Я лишь хотел удостовериться, что Родригес все верно передал. Он очень кратко это описал. Если мне не изменяет память, он сообщает, что семья Гомес уже была в родственной связи с ирландцами, так что они без особого труда подыскали обедневшего землевладельца с красивой незамужней дочерью. Отсюда в вашей фамилии появилось «Коннор», верно?
Кивнув, Гомес подтвердил.
— В дикой спешке ваш дедушка, Эдуардо Гомес, получил специальное разрешение на бракосочетание, или как там это у вас называется, от папы римского.
Гомес опять кивнул, с пристальным взглядом ожидая дальнейшего.
— И они поженились в Ирландии, в Ратдраме, в графстве Уиклоу, так?
— Да, но они почти сразу вернулись в Аргентину.
— Так кто же ваша мать? Не Розали, певица из ночного клуба?
— Нет, конечно нет. Я наполовину ирландец.
Уорд рассмеялся.
— Значит, ваша мать — та ирландская девушка, Шейла Коннор, вы это хотите сказать?
— Разумеется, говорю же вам…
Он запнулся, вдруг осознав, что это значит.
— Шейла Коннор, она же миссис Хуан Гомес, также и мать Айрис Сандерби, — сказал Уорд совсем тихо. — Это значит, что вы с Айрис Сандерби брат и сестра. Вы это понимаете?
Повисла тишина, и Уорд обернулся к Айрис Сандерби с улыбкой, более похожей на ухмылку.
— Я просто хочу знать, в какой компании мне предстоит отправиться в Южный океан.
Она побледнела. Понимала ли она, что ее безрассудная страсть к этому человеку была кровосмесительной?
— Матерь божья!
Уорд переводил взгляд с Айрис на Гомеса и обратно.