Исчезнувший оазис
Шрифт:
Она нахмурилась и ни с того ни с сего расхохоталась в голос.
— Славный ты малый, Флин, но такие слова только лишний раз доказывают, что археолог из тебя, может, и хороший, а вот разведчик — никакой. — Она снова захохотала, вытащила из кармана платочек и промокнула глаза. — У Сайруса Энглтона не было ничего общего ни со мной, ни с Романи, ни с «Пожаром», — произнесла Кирнан успокоившись. — Он вел внутреннее расследование для ЦРУ.
Флин словно онемел.
— Бог знает, почему он нас заподозрил, — «Пожар в пустыне» был засекречен так, что блоха не проскочит. Видно, кто-то в агентстве почуял неладное — загадочные платежи, странные происшествия в Египте… — Молли развела руками. — Кто знает, что их насторожило? В общем, Энглтона послали сюда разбираться. У него были все полномочия, полный доступ. Лучший кадр ЦРУ, легенда в мире нюхачей. Суперсыщик. Ни одного нераскрытого дела. — Кирнан улыбнулась, скатала салфетку и сунула в карман. — Забавно… Для тебя он, по сути, был не врагом, а другом, старался помочь. Рыл-рыл и нарыл, что «Пожар в пустыне» — не то, что кажется. Что я — не та, кем кажусь. И в Дахлуон прилетал вас предупредить, увезти от меня подальше. А как не вышло, решил поудить в другом месте, да и ушел с головой. Поныне там.
Она оглянулась на Гиргиса. Тот хохотнул басом — видимо, это была шутка для посвященных, а Флин и Фрея к ним не относились.
— Идем, — сказала Кирнан. — Признай, повеселились мы на славу.
— Зашибись, — буркнул Флин. Он тряхнул головой и еще раз оглянулся на загадочных людей. Теперь их осталось немного — большинство углубились в ущелье. «Наверное, расставляют кордон вокруг самолета», — предположил он и отвлекся на другие мысли. Его поникшие плечи, стеклянный взгляд, оторопь на лице напоминали жертву губительного розыгрыша или махинации.
__ Ну и что ты будешь теперь с ним делать? — спросил он невпопад, переключая внимание на Кирнан.
Она, казалось, не поняла вопрос. Флину пришлось пояснить.
_ С ураном, — устало сказал он, кивая на самолет. — Что ты будешь с ним делать? Учитывая, что ваш друг Саддам оказался не таким уж добрым.
Кирнан пожала плечами:
— Ничего.
— «Ничего» — в смысле совсем ничего?
— Именно. Мы оставим его тут.
Флин потер глаза.
— Прошу тебя, Молли. У меня больше нет сил играть.
— А я и не играю. Контейнеры останутся там, где лежат, мы их не тронем.
— Ты потратила двадцать три года и черт знает сколько миллионов, шаря по пустыне, убила моего друга, нас с Фреей чуть не отправила на тот свет, а теперь, когда нашла что искала, собираешься бросить все тут?
Кирнан кивнула.
— Что ты несешь? — взревел Флин и бросился к ней, размахивая кулаками. Потрясение и оторопь последних десяти минут рвались из него наружу, как гейзерная струя. — Что… ты… несешь?! Двадцать три года коту под хвост? Пусть лежат, говоришь? Пятьдесят килограммов обогащенного урана! Чтобы другие террористы на них нарвались? Полцентнера урана, мать его, — и пусть себе валяются дальше?
Она нахмурилась — видимо, этот всплеск вывел ее из равновесия. Повисла пауза, во время которой Кирнан и Гиргис переглянулись.
— Урана нет, Флин.
Ее тон стал спокойным, даже будничным.
— Что?! Что ты сказала?
Археолог поднес к уху ладонь, определенно решив, что ослышался.
— Урана нет, — повторила Кирнан. — И никогда не было.
Флин оторопело воззрился на нее.
— Леонид Канунин — русский, который готовил сделку со своей стороны, подложил нам свинью: взял свои пятьдесят миллионов, а вместо урана передал восемь контейнеров с шарикоподшипниками. Кто-то из его сослуживцев сообщил нам об этом через два дня после крушения самолета.
Гиргис у них за спиной гортанно хохотнул.
— Мы устроили Канунину очную ставку за ужином. Жаль, ему не понравилось меню. — Он что-то шепнул помощникам, и те тоже загоготали.
— Ценю твою заботу, Флин… нет, правда, — продолжила Кирнан, — но даже если бы «Аль-Каида» или еще кто-нибудь наткнулся на самолет, что весьма сомнительно, учитывая, скольких трудов нам стоило его найти… — она улыбнулась, — вряд ли американская оборона пострадала бы от нескольких банок с подшипниками.
Флин побледнел как полотно и обмяк. Казалось, за десять минут он постарел на десять лет.
— Не веришь? — Кирнан поднялась на ноги и протянула руку к двери самолета. — Сам убедись.
Он протиснулся мимо нее, забрался в салон и через некоторое время возник на пороге с металлической емкостью в руках. Броди отвинтил крышку контейнера, и оттуда градом посыпались стальные подшипники, которые с тихим звоном ударялись друг о друга, отскакивали и падали в песок к ногам археолога. Казалось, Флина вот-вот стошнит.
— Но зачем? — растерянно пробормотал он. — Не понимаю: зачем тратить время и деньги на поиски урана, которого не существует?
_ Мы его и не искали… — Кирнан перешла на другую сторону поляны и встала рядом с Гиргисом. — Дело не в уране, и с самого начала было не в уране.
— Тогда в чем же, черт побери?
Кирнан потеребила крестик на шее и ответила мягким, почти чарующим голосом:
— В Бен-бене, конечно же.
Флин выпучил глаза.
— Это его мы искали все эти годы, с тех пор, как поймали тот, последний сигнал Руди Шмидта и узнали, что самолет упал в Тайном оазисе. Уран всегда был только прикрытием. Нашей главной целью был Бен-бен, и только он. — Глаза Кирнан сверкнули. — Ведь как сказано в той древней надписи? «Камнем сим были поражены враги Египта на севере и юге, востоке и западе, так что их царь правит во всех землях вокруг Нила, и никто не смеет ему воспротивиться, восстать на него или пойти войной, ибо в руке его молот богов — самое страшное оружие, известное человеку». — Она подняла рацию над головой, словно боевой молот, сияя победной улыбкой. — Поверь, Флин, если этот камушек обладает хотя бы половиной той мощи, что ему приписывают, ни один в мире враг не посмеет нам противостоять. Ни Иран, ни Китай, ни Россия, не говоря ужо всяких африканских или южноамериканских выскочках. Никто. А это абсолютная власть, абсолютная безопасность, новый мировой порядок. Правильный порядок. Богом одобренный. С этой точки зрения двадцать три года поисков и пятьдесят миллионов затрат — совсем невысокая цена, согласись.
Флин шагнул вперед и хотел было что-то сказать, как вдруг в тишине раздался хриплый, горький смех.
— И все — из-за камня! Из-за какого-то чертова камня!
Фрея впервые вклинилась в разговор. До этой минуты она стояла бок о бок с Флином и слушала рассказ, вместе с ним немея от потрясения, вместе с ним негодуя, то и дело охая или односложно восклицая, но в остальном держалась на втором плане. И вот ее прорвало.
— Вы убили мою сестру ради сраного булыжника? — закричала она, срываясь на визг. — Вы были готовы мне руку отрезать — из-за бредовой сказки? И это нормально? Да что ты за сука такая… — Она двинулась на Кирнан с явным намерением ее измочалить, как вдруг Флин ухватил Фрею за локоть и твердо притянул к себе. Хотя полминуты назад на археолога было жалко смотреть, сейчас он совершенно преобразился: лицо стало решительным, все тело напряглось, плечи расправились, взгляд устремился на Кирнан.