Ищи горы
Шрифт:
— Достаточно, чтобы Совет принял решение послать в пустыню войско Лаха, — заметил Лахицин.
— Да. Слуга вождя проболтался мне, что эта вещица из Нижнего города. Говорить о нем строго запрещалось, я сумел выведать только, что под городом… так дикари называли свои жалкие шалаши, — Нахт высокомерно улыбнулся, — есть еще один, Нижний город, и проникнуть в него можно со скал. Я видел у вождя и другие диковинные предметы, значения которых не мог постигнуть. Сами дикари молились на них, считая атрибутами своего бога. Мне удалось выкрасть механизм, дающий огонь, который вы видите, и еще одну вещь неизвестного назначения, после чего я бежал. Боги оказались добры ко мне, я достиг Лаха целым и невредимым. И немедленно обратился в Совет, который согласился выслушать меня, как всякого совершеннолетнего гражданина Лаха. Совет…
— Достаточно, — оборвал его Деци. — Дела Совета не касаются чужеземцев. То, что им нужно знать, они узнали. Достаточно.
— Позволь мне добавить несколько слов, полководец, — тихо сказал Лахицин.
— Что еще?
— Несколько слов. По делу.
— Говори.
— После рассказа Нахта по поручению Совета были просмотрены древние книги, как написанные лахинами, так и захваченные в завоеванных Лахом странах, наместниками Лаха опрошены сведущие люди на покорных Лаху землях вблизи страны людоедов. Оказалось, что память и книги хранят одно и то же предание. Согласно этому преданию в давние времена, несколько сутов назад, когда государства лахинов еще не существовало, на месте песков были плодородные земли, заселенные землепашцами и охотниками, подданными великого государства, не менее могущественного, чем Лах. Центром государства был огромный и прекрасный город, настоящая столица мудрости и искусств. На протяжении многих сутов государство процветало и росло, и вдруг в одну ночь исчезло с лица земли. Гибель государства предания описывают по-разному. Согласно книгам поднялся неслыханной силы ветер, который принес целое море песка и засыпал города и селения со всеми жителями. По рассказам племен, живущих к закату от страны людоедов, ураганом была поднята в воздух сама земля, обратившаяся в песок и губительным покровом опустившаяся на людей и строения. А к восходу живет народ, который повествует о гневе бога Неца. Разъяренный Нец стер с лица земли людей, которые покорив весь мир, возомнили, что могут не подчиниться и воле всесильного бога. Наконец, говорят, что боги издавна положили всякому людскому творению предел в девять сутов, который не дано переступить никакому городу или государству…
— Они тоже считали сутами? — спросил Дан опять невпопад.
— А чем же? — удивился кехс, а Деци снова настороженно повернул голову в сторону Дана.
— Наши старцы рассказывали, что в дальних странах другой счет, — выкрутился Дан… Черт бы побрал эти суты, кехсуты и все прочее… Однако, девять сутов это немало для античного государства — он машинально умножил девять на восемьдесят один… Хотя и не так уж много, не поэтому ли лахины заволновались? Правда, Лаху всего-то лет триста, но трудно жить под таким дамокловым мечом, лучше разобраться… Разумные ребята, ничего не скажешь…
Кехс, между тем, поднялся.
— Я закончил свой рассказ. Теперь вы знаете все. Утром вас отведут к скалам. Посмотрим, удастся ли вам найти дорогу к древней мудрости.
— По преданиям, — алчно сказал Нахт, — в городе были книгохранилища со многими сутами книг, заключавших в себе все знание мира.
— А в каких скалах начинается дорога в Нижний город, известно? — спросил Маран. — Тут ведь много скал.
Нахт развел руками.
— Мы взяли в плен всех уцелевших дикарей. Но никто из них не слышал о Нижнем городе и дороге к нему. Я расспрашивал всех, обещал жизнь и свободу тому, кто укажет путь. Ничего.
— Ну что ж. — Маран встал. — Нам будет дозволено вернуться к месту привала? — спросил он небрежно.
— Вы проведете ночь здесь.
Маран, видимо, не ждал другого ответа. Он кивнул и сказал:
— Тогда отведите нам место для отдыха. Горные восхождения требуют свежих сил.
Деци снова хлопнул в ладоши.
— Уступи охотникам свой шатер, — приказал он явившемуся прислужнику. — Отнеси им еды и вина.
— Только еды. Вино потом. После.
— Верно. Одобряю. — Отпустив их движением руки, Деци повернулся к Лахицину.
— Отужинай со мной, кехс, — он кивнул прислужнику, и тот неслышно выскользнул из шатра. — И раздели со мной шатер на эту ночь.
— Мне надо идти в свой кехсун.
— Зачем?
— Присмотреть, отдать кое-какие распоряжения.
— Что за срочность? Мы не в походе, а на привале.
— В походе свои заботы, полководец, на привале свои.
— Кого ты оставил за себя?
— Начальника второго сута.
— Чицка? Чицк — человек надежный. Если нужно, пошли к нему вестника…
Остальное Дан с Мараном не услышали, вернувшийся с нетуго набитой сумкой прислужник, почтительно сообщив полководцу, что ужин готов, пригласил их следовать за собой. По дороге Маран шепнул Дану:
— Неужели он оставил кехса у себя в качестве заложника?
— Зачем?
— Может, он подозревает, что кехс сговорился с нами?
— О чем?
— Откуда я знаю? Я не знаток психологии полководцев лахского происхождения. Просто у меня создалось такое впечатление. Этот Деци напомнил мне милые сердцу изиевские времена. Наверно, он из тех, кто в каждом встречном видит заговорщика.
— Против Лаха?
— Против себя самого! Не будь наивным, Дан, таких людей интересуют только они сами, плевали они на Лах, на Бакнию, если их и волнует судьба народа или государства, то только в связи с их собственной судьбой. Если гибель государства означает их гибель, они будут это государство защищать… формально… на деле в лице государства защищая самого себя… — увлекшись, он повысил голос, Дан коснулся его руки и незаметно кивнул на шедшего впереди прислужника.
Маран сразу сменил тон.
— Эта манера произносить речи по поводу и без повода прямо болезнь, — пробурчал он. — Мне, наверно, пора лечиться.
— Ну не так уж часто это с тобой случается, — засмеялся Дан.
— Да? Все равно, уместнее было б заговорить о другом.
— Что ты имеешь в виду?
— Скажи-ка, Дан, эта зажигалка… Как по-твоему, она совместима с уровнем античности?
Дан пожал плечами.
— Трудно судить. Мы же не знаем, как она устроена. Может, в ней два кремешка, и все.
— А горючее?
— Горючее? Ну… Кто может сказать, как выглядела эта страна прежде. Что если там были, например, открытые месторождения нефти, и они узнали о ее свойствах еще…
Маран прервал его.
— И каким образом горючее — чем бы оно там ни было, могло сохраниться лет… я думаю, не меньше двухсот? Оно бы давно высохло.
— Но мы же не знаем его естественных свойств, — возразил Дан. — И вообще, не стоит гадать на пустом месте. Лучше ты объясни мне, каким образом мы заберемся на эти самые скалы.