Ищи меня в отражениях
Шрифт:
– Ну-ну. Чего уж так причитать, - директор поправил подушки.
– Сейчас Верочка принесет что-нибудь из столовой.
– Нет, не то...!
Я дернулся вперед. Нужно было срочно выйти на улицу, найти кого-нибудь... Но меня замутило, и я упал назад на подушки.
– Что не то? Ты прямо сам не свой!
Вот он, этот долгий ласковый взгляд.
Мало, мало, еще! Есть хочу!
– Все ведь в порядке? Посидеть с тобой?
– Да...
Глава 7
Пятна света на кафельном полу. Тяжелые шаги
......
– Входите, входите. Мы его здесь пока положили. Надеюсь, что все сделали правильно. Я вам сразу позвонил, как вы и просили, - Юрий Михайлович опять тараторил.
– Может быть, все-таки врача пригласить. У нас очень хороший педиатр работает в Никитском, Петр Викторович. Я ему пока не звонил.
Кто-то дотронулся до моего лба ледяными пальцами и тут же отдернул руку.
– Ну как же, ребенок сознание потерял...
– настаивал Юрий Михайлович.
– Да и порядок такой.
Я попытался открыть глаза, но на веки словно свинец положили.
– А вы уверены, что с ним все в порядке? Он есть просил. Мы пытались его покормить, но...
Ответил голос, смутно знакомый, тихий, как шуршание опавших листьев.
– Друзья у него есть?
– Друзья... Он у нас недавно. Девочка про него спрашивала сегодня.
– Девочка пусть навещает, не препятствуйте, - прошелестел незнакомец.
Голоса начали удаляться. Я напрягся и с трудом приоткрыл глаза. На пороге комнаты у двери стояли двое. Коренастая и широкоплечая фигура принадлежала, конечно, Юрию Михайловичу. Но с кем он так заискивающе беседует обо мне? Высокий, тонкий мужчина в темном пальто. Никак не разглядеть лица... Перед глазами все плывет.
– А если ему хуже станет, то, может быть, все-таки врача?...
– опять послышался голос директора.
– Хуже не будет, не беспокойтесь. Впрочем, наблюдайте и звоните, если что. Станет хуже, заберем.
– Хорошо, я буду наблюдать круглосуточно. Дам вам знать...
Темная фигура повернулась в мою сторону, но лица не разглядеть.
Кто ты?! Кто?
Я попытался приподняться, но слабость пронзила тело, и я провалился в темноту.
Глава 8
"Тепло. Как тепло в комнате! И как вкусно..."
– Ты еще тут, Наденька? Сидишь? Я вот тебя позвал, а зачем...? Все равно ведь без сознания лежит. Что-то ты бледная какая-то. Устала, наверно? Иди уже домой.
– Да, устала что-то. Можно я завтра еще приду?
– Конечно, приходи, если хочешь.
Глава 9
– Тимофей! Очнулся! Ну, молодец парень, молодец! А мы тут все глаза проглядели. Смотрим, вроде порозовел, лучше, кажется, тебе стало, а все не приходишь в себя!
Юрий Михайлович склонился надо мной и потрогал лоб. Ладонь у него была влажной, неприятной.
– Ну что, голодный, наверно!? Неделю ведь пролежал, все бредил. Не ел, не пил. Как без питания-то совсем? Голодный?
– Нет. Я в порядке. Я сыт, - я сел в постели.
– Вот тебе здрасте... А всю неделю как стонал: "Есть хочу"! Вчера только затих, на поправку пошел. Мы с Наденькой от тебя не отходили.
Тут только я заметил хрупкую фигурку в кресле, свернувшуюся калачиком. Юрий Михайлович посмотрел на девочку.
– Устала, спит бедная. Да и я устал за эту неделю. Ох, и понервничали мы, Тимофей.
– Заберите Надю, пускай домой идет. Я уже в порядке.
– Да будить не хочется. Спит так сладко.
– Заберите. Пусть в другой комнате спит.
– Что ж, раз она тебе мешает.
Юрий Михайлович поднял Надю. Она не проснулась. Ее тонкая рука свесилась и раскачивалась, когда директор понес девочку к дверям.
– Может тебе что-то нужно?
– Принесите мой плеер и пару кассет, если можно.
Директор кивнул.
– Я пришлю к тебе Верочку с бульоном, - бросил он, протискиваясь в дверной проем.
– Поправляйся.
Глава 10
Мой второй день в школе... Всего лишь второй день.
Я стоял за углом, дожидаясь назначенного часа. Когда до звонка осталось пять минут, я, скрипнув зубами, тронулся с места. Успел как раз вовремя, залетел в кабинет вместе со звонком. Опустив взгляд, лишь бы только не попасться ей на глаза, я протиснулся в конец класса.
– Тут свободно?
Остроносый оторвался от учебника географии.
– Свободно, садись, - дернув плечом, ответил Воробей.
Начался урок географии. Молоденькая учительница проверяла присутствующих. "Невинный... Тимофей," - она метнула кокетливый взгляд в мою сторону.
– Ну и фифа, - хмыкнул я.
– Ага, - улыбнулся Воробей.
– Наша Любовь Александровна. Мы ее Фифой и называем.
Фифа цокала туда-сюда, то к карте, то к доске, записывая народонаселение какого-то государства. Добрая половина мальчишек пристально следила за каждым движением сиреневой юбки. Вторая была адептами белой шёлковой кофточки, точнее, выреза на этой самой кофточке... Девчонки тоже смотрели с благоговением, словно повстречали музу. Энергия тонкими струйками поднималась к потолку от доброй половины одноклассников. Я облизнулся от удовольствия. По всему выходило, что география здесь станет моим любимым предметом.
– А ты где две недели пропадал?
– поинтересовался Воробей, не отрываясь от учительницы.
– Да так, гриппом болел.
Весь урок я пытался сосредоточиться на поклонниках Фифы. Но аппетит портился, как только моя бывшая соседка оборачивалась, чтобы в очередной раз впериться в меня дотошными туманно-серыми глазами. Каждый раз я ощущал невероятное смятение, как будто был пойман на месте мерзкого преступления. Никогда ни один человек не производил на меня такого действия. Внутри что-то дергалось, и я чувствовал, что снова теряю контроль над собой. Это пугало и изматывало. Мне хотелось бежать, бежать как можно дальше, чтобы не чувствовать на себе этого разоблачающего взгляда, который, словно хлыстом, стегал меня всякий раз, когда она оборачивалась в мою сторону. Но не мог же я, в самом деле, опять сбежать с урока! Не получится все время бегать от нее. Я должен что-то придумать, каким-то образом заставить ее отвязаться от меня.