Ищите женщину
Шрифт:
Минут через пятнадцать в кабинет майора милиции Христенко вошел высокий и худой парень в комбинезоне и форменной голубой куртке носильщиков Шереметьева. Навстречу ему со стула поднялся белобрысый крепыш, по возрасту – его ровесник, протянул руку, представился:
– Капитан Саватеев, МУР. – Потом он ткнул большим пальцем за спину, на сидящего совсем молодого парня: – Лейтенант Жигалов, мой помощник.
– А-а, – догадался носильщик, – это вы все по поводу того мужика, да? Позавчерашнего, да?
– Ну?
– Так я ж вспомнил!
– Присядьте, расскажите.
– Так чего сидеть-то, мне работать надо! Сейчас Гонконг повалит! Днем было, точно помню. А
– Ты давай по делу, Равиль! – перебил майор. – Людям же некогда слушать про твои проблемы.
– Так а я про что? Дело и есть. Людей-то нету! Бегаешь за двоих! Вот я и бегу, да? И Верку слышу. Чудно говорит: «Господин Апостол, пройдите на регистрацию…» – ну и называет куда. Мне это не нужно. А сам думаю: вот уж и апостолы летают, кто следующий? Патриарха вашего однажды видел, еврей этот, в шляпе, – тоже летал, армянскому Вазгену однажды две большие сумки к машине подвозил. Ну наш верховный мулла – я и не говорю, сколько раз тут видел! А вот апостолов не видал! И тут мужик – чего он мне запомнился? – останавливает меня вот так, пальцем, – Равиль тронул себя указательным пальцем в плечо, – потом поднимает его вверх и говорит: «О, Берлин?» И смотрит на меня. Я не сразу сообразил, что ему на берлинский надо, на «Люфтганзу». Ну и говорю: «Вам в Берлин, что ли?» А он кивает: «Берлин, Берлин». Показываю ему налево, где вылеты. Справа-то мы как раз Сингапур принимали. Он и побежал. Нет, быстро так пошел – высокий мужик, а лицо длинное и бледное, будто он больной, да? Ну он туда, а я – к дверям. У меня работа была.
– Значит, по-вашему выходит, что он летел в Берлин?
– А я знаю, летел он или нет? Может, провожал. Хотя нет, у него же сумка такая была – кофр называется. Кожаная и на «молниях», с замочками. Только эти замки, товарищ майор, один смех! Их же вскрыть – как два пальца!
– Ты не по делу не выступай, Равиль! – строго заметил майор. – Если к тебе больше вопросов нет, можешь быть свободен. Как, капитан?
– Последний вопрос: фоторобот соответствует? – Саватеев показал Равилю фотографию.
Тот взял, посмотрел близко, отодвинул, пожал плечами.
– Вроде он. Только тут усов нет, а у него были.
– Какие усы? – насторожился Саватеев.
– Обычно какие. Как волосы, светлые. Короткие такие, во! – он на себе показал пальцами.
– Ясно, спасибо. Вы свободны. – А когда носильщик вышел, Саватеев сказал майору: – В гостинице у него точно не было усов. Значит, для маскировки мог вполне приклеить. А во сколько был этот берлинский рейс?
– Сейчас поглядим, – ответил майор и, сняв телефонную трубку, принялся звонить в диспетчерскую. – Кто это? Лидь Иванна? Христенко беспокоит. А что, Марины нету?… А чего с ней случилось? Не, правда? А чего ж не сказала? Ну вы, бабы, все такие! Как чего, так это… Ха! Ну молодец! – Прикрыв ладонью трубку, радостно сообщил муровцам: – Она три дня взяла. Маринка-то замуж, говорят, выходит! – И снова в трубку: – Ну надо ж! Повезло, говоришь, девке? Ну ладно… ладненько. Скажи, Лидь Иванна, у тебя там есть чего про берлинский борт, не, не вчерашний, тут позавчерашним дневным интересуются… Погляди, а? – И подмигнул Саватееву: – Тоже баба в соку! У них там, у диспетчеров, – все ядреные!… Чего говоришь? Во сколько?… И без задержек?… Ага, ну ладненько, а Маринке, значит, наши поздравления, давай, ага.
Саватеев достал блокнот с ручкой и терпеливо ждал объяснений от словоохотливого майора, который все никак не мог успокоиться и пережить свадьбу какой-то «ядреной» Маринки – улыбался, чмокал губами, качал головой. А сам он был пухлый, вальяжный, сильно лысеющий со лба и очень напоминал известного «и. о. премьера», как его изображают в «Куклах» по телику.
– Ну чего скажу… – вернулся к делу майор. – Опозданий не было. Пассажиров – комплект. Ушел по расписанию. Ступайте в администрацию, там вам покажут список пассажиров. А смена, которая обслуживала этот рейс, выйдет только завтра, как я понимаю. Ну это семечки, вам скажут. Есть еще вопросы? Нет? Ну и ладненько. Заходите, если чего.
Он приподнялся на стуле и пожал капитану руку, лейтенанту так махнул…
Совпадение было просто удивительным. В списке пассажиров, которые улетали в Берлин, оказался господин Апостолу, с "у" на конце. Думитриу Апостолу, вероятно, румын. И возможно, именно тот, который опаздывал на регистрацию. А регистрация на берлинский рейс закончилась в четырнадцать часов. Значит, если расписать действия киллера буквально по минутам, это мог быть именно он. Профессионал высочайшего класса, который исключает любые случайности. Обратный билет уже в кармане – выстрел, второй – машина – аэропорт – самолет – ку-ку! Только его тут и видели. Румын, улетевший в Германию. Это как же получается? Чтоб выполнить заказ, Россия теперь из-за границы киллеров выписывает? Не государство, конечно, нет, а те, кому у нас это надо… Ну журналист – ладно, а американский-то консул нам зачем? Не стыкуется что-то…
Саватеев посадил Жигалова на телефон в диспетчерской, чтобы тот выяснял, кто, где и когда продал авиационный билет этому Апостолу. Сам же отправился искать тех людей, через чьи «руки» проходил изображенный на фотороботе человек.
Ребята– пограничники, к его великому сожалению, ничего путного сказать не могли.
Оставалось надеяться на таможенников. Зоя Николаевна Махоткина обслуживала позавчера пассажиров «Люфтганзы». Жила она недалеко, в поселке Хлебниково, туда автобус ходит.
Взяв не без труда ее адрес, поскольку таможенное начальство никак не хотело понять трудности Московского уголовного розыска и не собиралось открывать адреса своих сотрудников – помогло лишь вмешательство генерала Грязнова, – Николай Саватеев отправился в Хлебниково.
Зою Николаевна все звали просто Зоей, это форма ее важной делала, а так – девчонка девчонкой. Понравилась она Николаю – смышленая, улыбчивая. Но прежде чем начать отвечать на вопросы капитана, Зоя удостоверилась, что разрешение на это ей дано начальством. Она не преминула даже воспользоваться телефоном в машине Николая и позвонила в аэропорт. Серьезная оказалась девушка и в высшей степени ответственная. Иначе и нельзя, словно оправдываясь, заявила она, работа у них такая.
Саватеев наконец смог ей предъявить фоторобот. Предупредил насчет возможных усов. И терпеливо ждал ответа.
Они сидели за столом, накрытым вязаной скатертью, в большой комнате одноэтажного дома, буквально утопающего в старом саду, где деревья вскинули свои ветки гораздо выше крыши. Но сейчас они почти все облетели, приготовившись к недалекой уже зиме. А летом здесь, наверное, просто чудо. Самая настоящая дача. Но со всеми необходимыми удобствами. И чистенько, женская рука чувствуется.