Ищущий, который нашел
Шрифт:
– Я бы убила, пожалуй, но мы его уже зачем-то похитили.
– Я правильно понял - ты сама не знаешь, зачем он нам нужен?!
– возмутился я, гневно впиваясь глазами в свою спутницу. Азот улыбнулась:
– Я только догадываюсь. И если мои догадки верны, ты скоро сам все поймешь, - я поспешил задать еще один волнующий меня вопрос:
– А для кого мы разыгрывали спектакль? Не для отца же?
– Для Надзирателя. Высший разум контролирует наши мысли, а Надзиратели контролируют политиков. Думаешь, все просто так? В кабинете твоего отца постоянно сидит Надзиратель и наблюдает за всеми переговорами, чтобы Исполняющий Обязанности не позволял себе лишнего и строго следовал своду правил. Между прочим, все это твои идеи, - не забыла упомянуть Азот, заставив мое лицо искривиться в гримасе злости. Чувствуя себя человеком с
– Он невидим?
– Он не человек, не забывай. Люди тоже могут стать Надзирателями, но для этого надо пройти полную проверку и отречься от земной жизни. Надзиратель не может создать семью, не может вмешивать человеческие чувства в свою жизнь. Он - воплощение закона. Конкретно у твоего отца Надзиратель - а'рантьяк, как и в большинстве княжеств. А'рантьяки, если помнишь, нематериальны и способны когда надо рассеивать свое тело до мельчайших структур, незаметных для человеческого глаза.
Что ж, вопросы отпали. Что-то еще оставалось непонятным, но в целом мозаика складывалась, что меня отнюдь не радовало, ибо картинка получалась не слишком приглядная. Хотя пока все шло по плану, но отчетливо намечался грандиозный подвох. Я вздохнул и пошел за Азот: поднимать Лаурона с травы и тащить его к населенному пункту. Лаурон не сопротивлялся, а только мрачно смотрел себе под ноги, огрызаясь на любые попытки завести разговор. Я довольно скоро отбросил идею завязать диалог с собственным братом и принялся оглядываться по сторонам. За время моего пребывания вне тела внешний облик окружающей природы не сильно изменился. А вообще, я ведь почти не бывал в местах, подобных этому. Всю свою жизнь я провел при дворе в самом центре Аркуса, не считая последнего похода. Но и там я пробыл в деревенских землях ничтожно мало времени. Сразу вспомнились Теодуш, рыжая маленькая нахалка и сочные наливные яблоки. За пазухой царапался пожелтевший рисунок, напоминая мне, кто я есть и кем должен быть. Хорошее напоминание, особенно если учесть, что на непрерывное царапанье бумаги о кожу довольно сложно не обращать внимания.
Впереди, за серебристо-розовым в закатных лучах изгибом ленты реки, виднелись дома. Чешуйки воды искрились под тяжелым светом солнечного глаза, извиваясь, как звенья кольчуги. Я вдохнул терпкий вечерний аромат речной воды, смешанный с запахом близкого костра. В деревне сновали туда-сюда между небольших хижин людские силуэты, по реке доносились отрывки разговоров и смех. Я искренне надеялся, что нам попадутся столь же гостеприимные хозяева, как Чиина и Хорн. Задумчиво-ленивую тишину прорезал голос Лаурона:
– Нам еще долго идти? Я устал! И отдайте мне мои сигареты, Хогг вас подери!
– я переглянулся с Азот. Лицо яшинто было мертвенно-спокойным, ни тени усмешки или раздражения. Чего нельзя сказать обо мне.
– Забудь о траве. Раз и навсегда, - отрезал я, глядя прямо в глаза Лаурона. В глазах плескалась смесь дикого желания и животного страха. Страха перед чем-то, неведомым ни мне, ни Азот. Странно, что в мире, созданном по моим планам, курить траву не воспрещается. Тем более сыну Исполняющего Обязанности. Объяснение этому может быть только одно - кому-то было нужно, чтобы мальчик курил травку. Да, похоже, все отнюдь не так просто, как я себе представлял.
– Так мы идем?
– поинтересовалась Азот, следящая за нашим с братом бессловесным поединком. Я кивнул, но Лаурон вдруг рванулся и отпрыгнул в сторону, открывая уже рот для истеричного выкрика. Странное дело, пока трава была при нем, он не был таким раздражительным и неадекватным, хотя признаки нарушенного сознания прослеживались. Сейчас на мальчика жалко было смотреть.
Мы кое-как дошли до деревни, подгоняя Лаурона чуть ли не пинками и выслушивая длинные рассуждения на тему несправедливости бытия и жестокости. Нашей с Азот жестокости. Поэтому, когда первый дом в поселении, обрамленный невысокой шаткой изгородью, показался в нескольких шагах впереди, я облегченно вздохнул, ускоряя шаг. Приветливо пахло костром, и посреди небольшого земельного участка горели сухие ветви и сучья. Суетились дети вокруг костра, крича и веселясь. На меня тепло дохнуло уютом. Странное дело, не имея собственного дома, я полюбил останавливаться в гостеприимных семьях бедняков. Именно здесь, в больших дружных семьях простых людей можно было окунуться в тепло и заботу безо всякой лжи. Я искоса глянул на Азот и Лаурона, идущих справа от меня. Азот скривилась от едкого дымного запаха - при всей своей выносливости и приспособленности запах костра был для яшинто отнюдь не приятным ароматом. Лаурон же молча брел, глядя себе под ноги и спотыкаясь. О чем он думал, я не мог понять. Понятно было одно - ничего хорошего.
Я перегнулся через невысокую изгородь и окликнул ребятишек:
– Есть кто взрослый?
– ответом мне послужило испуганное молчание, и я с неудовольствием вспомнил, что большинство деревенских жителей знает только кареч. И не было никакой гарантии, что на этот раз мне опять попадется эмигрант из Девятого Княжества, да еще и мой старый знакомый, пусть и понаслышке. Азот уткнулась носом в мое плечо, закрывая ноздри от едкого запаха, и что-то неразборчиво просипела. Я переспросил, но в ответ услышал тот же набор бессмысленных звуков, только с более угрожающей интонацией.
– Я знаю кареч!
– заявил вдруг Лаурон вполне нормальным голосом. Азот, оторвавшись на секунду от моего плеча, пробурчала:
– Это я и пыталась сказать.
– Тогда вперед, - кивнул я Лаурону. Тот посмотрел отсутствующим взглядом на толпу испуганных ребятишек и, подойдя к изгороди, совершенно вменяемо сказал что-то на каречи. Те внимательно слушали его, выпучив большие глаза, а потом торопливо закивали. Мальчик постарше бросился к дому, сверкая босыми пятками. Остальные обступили Лаурона, изучая его одежду и искоса глядя на меня и Азот. Особенно привлекала внимание моя синеволосая спутница. Дети боязливо косились на нее, и наконец одна девочка с большими светло-голубыми глазами не выдержала и подошла к нам. Она молча смотрела на Азот, робко, но жадно разглядывая ее необычный облик. А потом осторожно дотронулась до сияющего д'амондобито, доверчиво хлопая большими глазами. Азот оторвалась наконец от моего плеча и гневно обернулась на Лаурона, облепленного тремя детьми. Дверь хижины отворилась, и оттуда вышла молодая женщина. Светлые волосы забраны в тугую толстую косу, закрученную вокруг высокого лба. Водянисто-голубые глаза и желтая кожа ясно говорили о том, что эта миловидная особа - чистокровная уроженка Шестого Княжества, а румянец на щеках, что она - счастливая мать. Увидев Азот, женщина немного испуганно отшатнулась, а потом, нервно теребя в руках край ситцевого сарафана, торопливо поклонилась. И выдала на чистом центральном языке с легким, едва уловимым акцентом:
– Доброго дня, д'ьэнна, и вам, уважаемые, - вежливо начала она, но голос звучал испуганно. Я вспомнил, что хотел выяснить, откуда взялось это странное обращение "д'ьэн и д'ьэнна". Как я начинал понимать, это было нововведенным обращением к спектрумам. Что ж, это неудивительно, ведь теперь они обрели силу и получили уважение.
– И вам доброго дня, - встрял я в разговор, убирая с дороги собственного родственника с полоумным взглядом. Азот коротко кивнула, закашлялась, снова утыкаясь в мое плечо. Женщина испуганно смотрела на нее, не решаясь сказать что-то еще. Я полюбопытствовал, чтобы придать разговору более ненавязчивый характер:
– А все эти очаровательные дети - ваши? И можно тогда вопрос, почему они не знают центрального языка?
– женщина нервно рассмеялась, с беспокойством поглядывая на детей.
– О нет, что вы! Моя только Ричи, остальные - дети моей соседки, она сегодня попросила меня посидеть с ними, потому что ей плохо. Я и кареч знаю, но без центрального теперь сложно, сами знаете, - добавила она, натянуто улыбаясь. Наш приход явно не доставил ей большого удовольствия. Ричи подбежала к матери, утыкаясь головой в ситцевый подол. Женщина ласково провела пальцами по шелковистым распущенным волосам, и ее до того встревоженное лицо расцвело нежностью и теплом. Азот дернула за плечо высунувшегося было вперед Лаурона, и безо всяких церемоний перешла к делу.
– Я направляюсь в Холодные Земли со своими спутниками. Исполняющий Обязанности лорд Донуэн не успел выдать нам провизию и сопровождение, так как нам пришлось покинуть дворец в спешке. Он понадеялся на жителей, преданных закону и Аркусу. Вы ведь не откажете нам в помощи?
– просьба прозвучала довольно-таки угрожающе, особенно произнесенная охрипшим от дыма голосом. Казалось, женщина просто не могла отказаться. Но ее ответ нас всех удивил:
– Простите, д'ьэнна. У меня на руках и так чужие дети, и мужа нет, он ушел в море на рыбалку. Предупреждаю честно, я женщина беззащитная, но если что...