Исходное состояние
Шрифт:
–Ну так что?– поторопил меня Оззи, -мне же надо еще Ронду с Джимом предупредить, клиентам сообщения разослать.
–Рассылай, черт с ним! – мне, что, бояться больше в жизни нечего? Или я не хочу вновь ощутить тот неповторимый драйв, который приходит только, когда ты погружаешься в бурную стихию музыки? Мне что, так часто выпадали шансы реализовать себя? Ну уж нет, я не позволю дрожи в поджилках одержать надо мной верх!
–Сегодня вечером мы играем в «Джангл», – радостно сообщила я ничего не понимающему Экслу.
ГЛАВА XVII
За
Тут и там, весело галдя, спешили на занятия разноцветные стайки студентов, с достоинством семенили в аудитории солидные педагоги, бесцельно слонялись по коридорам какие-то праздношатающиеся личности, словом университет жил по своему испокон времен заведенному порядку, и наше появление повлияло на его привычный ритм не в большей степени, чем парламентские выборы на размножение простейших микроорганизмов.
–Я тоже когда-то в универе учился, -без особой ностальгии сказал Эксл, – жаль, ничему хорошему не научился. Только всякого дерьма хапнул по горло.
Мои студенческие годы, может быть, и не были похожи на бесперебойный источник подачи моральных фекалий, но желания повторить все сначала абсолютно не вызывали. Учеба в университете запомнилась мне в основном ежедневным вставанием в несусветную рань, кучей бесполезных дисциплин, неизвестно зачем включенных в учебную программу и двумя десятками однокурсников, с которыми приходилось, скрипя зубами, поддерживать дружеские отношения.
Я совершенно не понимала своих родителей, позиционирующих студенчество как самое беззаботное время в жизни. Наверное, большую часть забот мы создаем себе сами, а, следовательно, не важно, чем ты при этом занимаешься – учишься, работаешь или просишь милостыню на вокзале.
Я никогда открыто не протестовала против системы, на тот момент мне было достаточно «тайного мира», созданного моим богатым воображением. Требуется провести определенное количество часов в день, изображая из себя адекватного члена социума –что ж поделаешь, надо так надо. Зато потом ты принадлежишь самой себе, потому что в твоих мечтах нет места нежелательным встречам и неприятным собеседникам. Это уже гораздо позже, меня начала напрягать двойная жизнь, и я все-таки нашла в себе решимости сбежать в «прекрасное далеко». Видимо, Экслу приходилось еще хуже, раз он не стесняется в выражениях, вспоминая свою бесшабашную юность.
Общежитие мы нашли довольно легко, для этого понадобилось всего лишь пару раз побеспокоить пробегающих мимо студентов. Пожилая вахтерша с прической « а-ля шерсть старого барана» чопорно поджала губы и сухо сообщила, что Марина Алексеевна проживает в двадцать первой комнате на втором этаже. Нам повезло, вдова Антипова только что вернулась с пары.
–Что, опять будем изображать корреспондентов?– мы уже поднимались по лестнице, а план предстоящего разговора так до сих пор и не созрел. Я, конечно, не сомневалась в импровизаторских способностях Эксла, но надо же хотя бы знать, чему подыгрывать.
Парень беззаботно махнул рукой.
–Да по ходу дела разберемся, Нелл. Посмотрим сначала, что это за Мариночка.
–Ма-а-риночка! –передразнила я, -наверняка, молодая и красивая. Говорю же, за тобой нужен глаз да глаз.
–А за тобой!– Эксл притянул меня к себе и поцеловал в уголок губ, -я что слепой, не вижу, думаешь, как на тебя студенты заглядываются? Только черта с два я тебя кому отдам, -следующий поцелуй вышел куда менее целомудренным, -никогда никому не отдам!
Мы, словно два подростка, познавшие в темном подъезде сладкий вкус первого поцелуя, никак не могли разомкнуть объятия, я гладила Эксла по волосам, а он шептал мне в ухо какие-то нежные глупости.
–Мне страшно, Нелл, -парень, видимо, собрал последние остатки мужества и наконец-то отпустил меня, -знаешь, я боюсь, что каждый наш поцелуй, каждое наше прикосновение друг к другу может больше не повториться. Я сегодня ночью проснулся от этого ужасного чувства, так и не смог до утра заснуть, вон пошел тебе кофе варить.
–Не бери в голову, Эксл!– я прикоснулась губами к его щеке и он вдруг снова прижал меня к груди, -я люблю тебя, ты главное помни об этом, что бы ни случилось. А кофе был просто великолепный!
Я отлично понимала, почему Марину Алексеевну Антипову окружающие называют не иначе как уменьшительно-ласкательным вариантом имени. Конечно, это миниатюрное русоволосое создание с бесконечно чистыми озерами серо-голубых глаз и открытой улыбкой может быть только Мариночкой.
–Здравствуйте!– с порога поприветствовала нас молодая женщина звонким, как колокольчик, голосом -а мы разве не на четыре договорились? Я еще не успела ваши рефераты проверить.
–Мы вообще-то по другому вопросу, нас ваш заведующий кафедрой направил, -после лирического отступления в подъезде Эксл временно пребывал в глубоком трансе, поэтому инициативу пришлось сходу взять в свои руки, тем более, что Марина приняла нас за студентов -сказали, вы можете проконсультировать.
–Прошу вас, -Марина гостеприимно распахнула дверь, -раз вы от Ивана Сергеевича, тогда пожалуйста, проходите вот сюда, присаживайтесь.
Хозяйка выделила нам место у заваленного бумагами стола, скромно присела в старенькое кресло и, приглушив звук телевизора, спросила:
–Что хотите заказать? Дипломная, магистерская? Сроки сдачи уже известны?
Я мастерски изобразила смущенную улыбку.
–Вы нас не правильно поняли, Марина Алексеевна, нас интересует один узкоспециальный момент по культурологии. Иван Сергеевич порекомендовал вас, как отличного специалиста.