Искатель, 1961 №2
Шрифт:
— Ваша дочь мне кое-что рассказала. Кроме того, я внимательно следил за всей полемикой, которая поднялась в связи с вашими предложениями. Должен сказать, что я целиком согласен с вами, хотя, конечно, мое мнение ничего не может значить. Как идет дело?
— Очень хорошо, — ответил Люций, и его глаза блеснули. — Гораздо лучше, чем мы могли даже желать. Вы видели тело три года тому назад. Пойдемте, я покажу вам его теперь. Предупреждаю, вы будете поражены.
— Я уверен в этом, — улыбаясь, ответил Владилен. — Ведь
— Так надо, — ответил Люций. — И то чрезмерный интерес к ней вредно отражается на ее же перспективах.
— Я понимаю, о чем вы говорите, — сказал Владилен. — Но думаю, что вы добьетесь всего, что вам нужно.
— Спасибо, — сказал Люций.
Они поднялись в открытом лифте на самый верхний этаж гигантского здания и вошли в лабораторный зал, расположенный под куполом.
Обстановка лаборатории — шкафы с приборами и аппаратами, столы и даже скамьи и кресла — была сплошь из стекла, что придавало всему какой-то призрачный вид. Блестящий пол отражал все, что на нем находилось.
Несколько человек в белых халатах что-то делали у столов; один из них пошел к Люцию навстречу.
— Раствор меняли? — опросил Люций.
— Конечно, но Ио велел усилить концентрацию владилина на пять процентов.
— Хорошо! — сказал Люций.
Он взял Владилена под руку и подвел его к предмету, стоявшему на самой середине зала.
Это был большой стеклянный ящик, установленный на стеклянных ножках. Он был закрыт со всех сторон и наполнен прозрачной, слегка розоватой жидкостью.
В ящике, не касаясь дна, неподвижно висело человеческое тело, целиком погруженное в жидкость.
Снизу, сверху и со всех четырех сторон на него были направлены широкие раструбы металлических рефлекторов. От них протянулись гибкие, аккуратно уложенные трубки, уходившие сквозь пол куда-то вниз. Рефлекторы и стеклянный ящик окружал красный шнур.
— За этот шнур проходить нельзя, — сказал Люций. — Попадете в зону действия излучателей, а они очень сильны, и их излучение вредно для нормальных клеток. Но вам и отсюда должно быть хорошо видно.
Владилен подошел вплотную к шнуру и, охваченный естественным волнением, принялся внимательно рассматривать неподвижное тело. Чем дольше он смотрел, тем более волновался. Люций был прав — зрелище не могло не поразить воображение.
Владилен хорошо помнил, как три года тому назад по приглашению Люция вместе с Мунцием он прилетал в лабораторию, чтобы взглянуть на труп, пролежавший в гробу почти две тысячи лет. Он видел тогда почерневшую от времени, сухую и сморщенную мумию. И вот теперь тот же самый труп снова находится перед глазами Владилена.
Тот ли?..
Против воли закрадывается сомнение: не обманывает ли его Люций, не хочет ли подшутить над ним, выдавая недавно умершего человека за ТОГО? Куда делись чернота пересохшей кожи и общий «каменный»
— Волшебство какое-то! — Владилен встряхнул головой, точно все еще не убежденный в том, что это зрелище он видит наяву, а не во сне. — В чем дело, Люций? Что тут произошло?
Люций улыбнулся.
— Понимаете ли, ожили клетки кожи, и отсюда огромная внешняя перемена.
Владилен схватил его руку.
— Значит, вы добились цели? — спросил он.
Люций покачал головой.
— Нет, — ответил он. — О том, что сейчас происходит с телом, мы знали раньше, чем начали работу над ним.
Это повторение старых опытов, только в большем масштабе — в смысле времени. Клетки наружного кожного покрова легко впадают в состояние глубокого анабиоза и сравнительно быстро выходят из него. Нами доказано, что даже две тысячи лет недостаточный срок для того, чтобы клетки умерли окончательно, то есть потеряли способность к обмену веществ. Вот и все. Это еще не так много.
— Вы прекрасно знаете, что это не так, — раздался за ними чей-то голос.
Люций и Владилен обернулись. Возле них стоял Ио.
— Рад видеть! — сказал он, протягивая руку гостю. — Каким ветром вас занесло к нам? — И, не ожидая ответа, повернулся к своему товарищу. — Откуда такой пессимизм, Люций? Ожили не только клетки наружного кожного покрова. В чем дело?
Люций отвернулся.
— Я этого пока не вижу, — сказал он.
— Вы не верите показаниям приборов? В таком случае я не верю вам.
— Я хочу убедиться в этом собственными глазами.
— Кто же вам препятствует это сделать? — Ио пожал плечами. — Столкновение двух противоположных желаний. Вы знаете, Владилен, он запутался. С одной стороны, ему хочется продолжать опыт и заставить все клетки тела, как бы глубоко они ни находились, вернуться к жизни. С другой стороны, не терпится вскрыть тело и осмотреть, в каком состоянии внутренние органы. Одно исключает другое. Вот почему- наш Люций в столь мрачном настроении.
Люций улыбнулся.
— Как будто сам Ио находится в другом положении, — сказал он.
— Я слышал, что вы добились согласия на анатомирование тела, — сказал Владилен.
— Да, конечно! — иронически ответил Люций. — Нам разрешили вынуть мозг. А если говорить по-настоящему, то надо вынуть все органы тела и работать над каждым из них в отдельности. Но тогда нечего будет хоронить.
— Я не медик и не биолог. Но если вам нужна рабочая сила, то располагайте мною, — сказал Владилен.
— Эх, молодость, молодость! — не то одобрительно, не то осуждая порыв Владилена, заметил Ио.