Искатель, 2014 № 06
Шрифт:
Тамара повела Мишачка в другую комнату поменьше и попроще обставленную.
— Вот и мои аппартаменты, — сказала и тут же выпорхнула с розами назад.
Вернувшись, поставила вазу с цветами на пианино:
— Класс!
— Это мне подарил для тебя один генерал, — и, не удержавшись, добавил. — Береговой.
— Это тот, что на Брежнева похож? — опросила она.
— Ну, ты можешь считать, что и от самого Брежнева, если тебе так приятно.
— Конечно, от Леонида Ильича получить розы было бы лестно.
— В следующий раз учту, — поджал обиженные
— Ну, ладно, не огорчайся, от Берегового тоже приятно, — словно утешила Тамара. — Ну, как прошло дежурство? Задержали какого-нибудь террориста?
— Нет, сегодня желающих не было.
— Чего ж так слабо, — бросила она. — Хочешь, я тебе бомбочку подкину? Это любимая, папина.
Нажала клавишу кассетника. Раздался сиплый голос Высоцкого:
…Так у них пока что лучше бытово, Так, чтоб я не отчебучил не того, Он мне дал прочесть брошюру, как наказ, Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас…В комнату прямо влетела Нина Михайловна и, махая белыми руками, зашипела, как гусыня:
— Ты что, ты что?! Выключи сейчас же! Отец пришел. Тамара щелкнула магнитофонной клавишей и молодые тихонько посмеялись. Вскоре из-за двери снова раздался голос Нины Михайловны:
— Тома и Миша! Олег Кириллович ждет вас.
— Пошли! — потянула Тома. — Будь смелей!
В затененном металлическими жалюзями кабинете за письменным столом сидел широколицый с изящным пробором в седеющих волосах мужчина в черном пиджаке с темно синим в крапинку галстуком и уже рядом с ним в кресле Нина Михайловна.
— Курсант Подцыбин, — представился с робким достоинством.
— Олег Кириллович, — ответил мужчина, задумчиво глядя куда-то сквозь него.
«Как рентгеном просвечивает, — подумал Михаил и внутренне сжался. — Не знает ли он про мою киевлянку?»
— Садитесь, курсант, — проговорил генерал.
Тома дернула Михаила за руку и тот опустился рядом с ней на диван:
— Миша! Я говорила папе и маме, что мы любим друг друга и хотим пожениться, — начала Тамара. — И про тебя, конечно, что знаю, рассказала. А папа хотел на тебя посмотреть. Вот, смотрите.
Губы Олега Кирилловича искривились в усмешке.
— Смотрю, смотрю, — протянул он, переложив блокнот на столе. — Это у вас серьезно?
— Конечно, пап, — сказала дочь.
Михаил утвердительно кивнул головой.
— Я бы хотел от самого молодого человека услышать что-нибудь вразумительное. Мы ведь мужчины — рабы логики.
Подцыбин заметил, как Нина Михайловна ухмыльнулась.
— А логика требует каких-то обоснований. Слушаю тебя.
Михаил почувствовал, что диван уходит из-под него. Он прокашлялся и начал:
— Ну, и что ж тут обосновывать, Олег Кирилллович. Любовь — есть любовь.
— Любовь зла, полюбишь и козла! — рубанул генерал. —
«Еще за дурочка сочтет», — испугался Подцыбин и продолжил:
— Я не увлечение имел ввиду. А как раз духовную близость.
— Ишь, ты, начитан! Ну и что же у вас там за духовная близость прорисовалась?
— Хватит тебе, пап! — не выдержала Тома. — Устроил экзамен. Сейчас я тебе скажу. Во-первых, у нас с Мишей близкие корни. Его дед — красноармеец, мой дед — красноармеец. Его отец — офицер, фронтовик, мой отец — тоже. Во-вторых, мы с ним ровесники. У нас совпадают вкусы, интересы…
— Скажи, как заговорила, — продолжил Олег Кириллович. — Родители-то его в курсе?
— Да, — встрепенулся Михаил. — Вот отец должен приехать.
— Скажу тебе так. Ты должен понимать, что такое чекистская семья. Это фактически единая команда. Любой прокол с кем-нибудь из вас отражается на моем служебном положении. Поэтому для начала советую не поддерживать контакты с иностранцами. Я говорю азбучные истины. Да и никаких посторонних приводить в дом не позволю. Обо всем будешь докладывать мне. В жизни не води глазами направо и налево. Пристреляй себе одну мишень и тренируйся на ней. Но чтоб мы с Ниной знали и были спокойны.
— Ты о чем это, пап? — спросила Тамара.
— Ты молчи. Это я на всякий случай говорю.
Михаил вытер пот со лба.
— Совсем запугал, — заговорила Нина Михайловна. — Смотри, как вспотел парень. Это все, в сущности говоря, мелочи. Но ими, конечно, не следует пренебрегать. Дом у нас особый. Живут здесь, сам догадываешься кто. Поэтому надо вести себя соответственно.
— Как будто в загранкомандировке, — пошутил генерал.
— У нас так заведено, — продолжала Нина Михайловна. — Чем сложнее у меня с кем отношения из соседей, тем больше я улыбаюсь именно ему.
Подцыбин округлил глаза.
— Да, Миша, да. Это необходимо. По хозяйству от вас никакой помощи не требуется. У нас есть домработница. Когда меня нет, я оставляю ей записки на кухонном столе.
— Так что никаких забот, — перебил Олег Кириллович. — Разве что я на дачу позову когда. Тогда и поможешь.
Михаил закивал головой:
— Да, да, все нормально.
— Ну, давай курсант! — Олег Кириллович встал и протянул руку Михаилу, которую тот энергично пожал.
В коридоре заблямкал звонок.
— Ну, ребята, у вас своя тусовка, у нас своя. К нам гости, — засуетился вдруг генерал.
— Пап! А мы в кино.
— Только поздно не возвращайся, — бросила Нина Михайловна, выбегая в коридор.
Когда Подцыбин вместе с Томой спускался в лифте, он мысленно несколько раз перекрестился: «Слава Богу, Макейка не заложил с Киевом…»
Отец Михаила — Иван Филатович, высокий, подтянутый мужчина казацкого склада лет пятидесяти пяти приехал по вызову сына в Москву и, остановившись на его квартире в Давыдково, готовился идти к родителям Тамары-москвички. Мылил в ванной щеку и, услышав треньканье телефона, положил в раковину помазок и подошел к аппарату: