Искатель, 2014 № 06
Шрифт:
— На проводе.
— Здравствуйте, — раздался из трубки мелодичный женский голос. — А Мишу можно?
— Он на занятиях. А кто спрашивает?
— Мама Тамары.
— О, здравствуйте, здравствуйте, — обрадовался. — Очень рад. Это папа Миши, Иван Филатович.
— Как кстати! Давно хотела с вами познакомиться. Как бы нам встретиться?
— Так я же к вам собираюсь.
— Куда вы собираетесь, я же здесь проездом, из Киева.
— Какого Киева? Я специально приехал в Москву.
— Извините, я наверно
— Да, Мишка мой сын.
— Ну так все правильно.
— Ничего не понимаю. Миша же договорился с Олегом Кирилычем.
— Каким Олегом Кирилычем?
— Подождите, а вы кто? Вы сказали — мама Томы. Вас зовут Нина Михайловна?
— Нет, меня зовут Валентина Сергеевна, — жестко раздалось в трубке. — И у нас с вами, к сожалению, никакой встречи пока не назначено. Хотя давно пора. Тамаре рожать скоро, а вы, я вижу…
— Подождите, как рожать?!
— Очень просто. А вы считаете, что дети на свет появляются как-то по-другому?
— Ничего не понимаю. У Миши невеста Тамара и родители ее Нина Михайловна и Олег Кириллович.
— Я тоже ничего не могу понять. Путаница какая-то.
— Да это и на самом деле так. Надо встретиться нам. И разобраться, что происходит.
— Я могу подъехать. У меня есть адрес.
— Тогда я жду вас, — сказал Иван Филатович и вернулся в ванну добриваться.
«Да что же это делается? — думал он, глядя на свое намыленное лицо в настенное зеркало. — Может, это аферисты какие?» Подумал и крякнул, порезав щеку.
Минут через сорок в дверь позвонили. На пороге появилась моложавая крашеная шатенка в кожаной мужской куртке, натянутой поверх невзрачного свитерка, с сумочкой через плечо.
— Валентина Сергеевна, — представилась она. — Мать Тамары.
— Проходите.
Хозяин при параде в пиджаке, увешанном орденами и медалями, провел гостью мимо небольшой комнатки, где стояла только раскладушка и два колченогих стула, в кухню.
Когда через час Михаил с тортом и букетом гвоздик появился дома, он увидел беседующих за чаем Валентину Сергеевну и отца. Между ними на столе лежала его долговая расписка.
— Здрасьте, — растерянно выдавил он.
— Здрасьте, здрасьте, — проговорила Валентина Сергеевна. — Так и надо, молодой человек, будущую тещу встречать с тортом и цветами.
— Да я не знал…
— Значит почувствовал.
— С приездом! — произнес Мишачок, ставя торт на стол.
— А цветочки сюда можно. Чтобы не завяли, — показала на литровку на холодильнике.
Михаил посмотрел на угрюмо молчащего отца и поставил цветы в бутыль.
— Садись, — сказал отец. — Ну, что будем делать?
— Пап, ну я думаю, Валентина Сергеевна тебе уже рассказала, как там дела обстоят, — заговорил Михаил, занимая табурет сбоку.
— Да уж рассказала… — процедил отец. — Я вот хочу, чтобы ты теперь просветил, куда ты собираешься меня сегодня вести и в каком виде выставить перед этим Олегом Кирилловичем и его семьей. Дурака из меня хотел сделать! Мало тебе одной жены, ты теперь собрался еще одну охомутать с моей помощью?!
— Да ты что, пап!
— Это распущенность, — вставила Валентина Сергеевна, демонстративно разрезая торт на крупные куски.
— Согласен, Валентина Сергеевна. То, что у нас с вашей Тамарой произошло, это и была распущенность. А теперь любовь.
— Нет такого прибора, которым можно определить, когда мужик любит или когда просто так за юбкой ухлестывает, — Валентина Сергеевна плюхнула перед Михаилом на блюдечко кусок торта.
— Как такое могло произойти? — спросил Иван Филатович сына.
— Как, как! Я и сам не знаю, — отмахнулся тот.
— А ребенок?
— На юге они познакомились, — произнесла Валентина Сергеевна. — Танцевали, а последствия от этих танцев такие, что просто так от них не отделаешься. Это на всю жизнь.
— Я и не отказываюсь от последствий, — произнес Михаил. — И я согласен платить алименты.
— Ты мне скажи, куда ты все эти тыщи спустил? — Иван Филатович ткнул в расписку. — Алименты он будет платить!
— Как, спустил?! — встрепенулся Михаил. — Да вам что же, Валентина Сергеевна не сказала про наши условия?
— Какие еще условия? — спросил Иван Филатович.
— Это залог с меня взяли, чтобы я потом женился. А никаких денег я не брал.
— Врешь, зятек, дорогой! — прямо вырвалось из Валентины Сергеевны. — Расписочка-то вот она, нотариально заверенная, между прочим, — покрутила бумажкой перед носом Михаила.
— Бр-р-р, — непонимающе замотал головой Иван Филатович. — Ты мне объясни, Михаил, что это?
— Пап, ну это документ настоящий. Они меня приперли к стенке. А что мне оставалось делать, либо женись, либо из школы выгонят.
— Дайте-ка, — Иван Филатович потянулся за распиской.
— На, смотри так, — отодвинула она руку с листком.
— Не вижу. Ближе!
— Ни за что, — спрятала расписку в сумочку.
— Вы что, не доверяете мне?
— А с какой стати я должна доверять! Вы что думаете, если на грудь эти побрякушки повесили, значит вам вера?
— Какие побрякушки?! — Иван Филатович глянул себе на грудь.
— Эти! Эти самые медяшки!
— Что?! Ну, уж это ты не трожь! Это все мое, кровное. Это на поле боя, — поднимаясь, налился кровью.
— А что?! Если ты такой дурак, пень старый. На твоих глазах внука оббирают, на улицу вышвыривают, а ты!
— Ты внука не припирай. Никто его не оббирает и на улицу не вышвыривает. Ты мою честь не трожь. Я тебя!
— Тише, тише, — попятилась Валентина Сергеевна. — Я на тебя управу найду. Я до Брежнева дойду!