Искатель: Проклятие Древней крови
Шрифт:
Игни сделал вид, что ничего не слышит и вообще занят только торопливыми сборами. Он запоздало обратил внимание, что забыл сменить рубашку и продолжает щеголять пятнами чужой крови на рукаве. Наглухо застегнул пуговицы на плаще и затянул пояс. Поднял воротник. Порывшись в кладовке, нашел в мятой коробке старую черную шляпу, в которой попался на глаза ночному патрулю. Плохая шляпа. Несчастливая. В прошлый раз, когда его поймали Особые в О-Диура, он был в этой проклятой шляпе. Поля у неё слишком короткие, глаза не спрячешь.
– Король мёртв? – медленно переспросил Алишер. Игни исподлобья наблюдал за тем, как меняется бледное лицо князя, как углубляются складки
– Вы не ослышались, князь, – серьезно кивнул Фарелл. – Теперь проблемы с бунтовщиками – это и ваши проблемы тоже. Вы пришли к нам за помощью и поддержкой. Мы согласны ее предоставить. В обмен на информацию.
Алишер, который для прогулки по улице вновь взял трость, расправил плечи и чуть развернул голову так, что стал ровно в два раза значительнее. Его бледные длинные пальцы стиснули медную птичью голову, служившую набалдашником.
– У вас не останется вопросов, после того, что я вам покажу, господа… Дама идёт с нами?
Игни наклонился и поднял с пола видавший виды чемодан, обтянутый темно-коричневой тканью. Кое-где огонь выел круглые дырки, из которых беззащитно выглядывали светлые листы из спрессованной стружки. Игни помнил тот день, когда они с матушкой едва не остались без чемодана. Тогда он дал ей опрометчивое обещание, что больше не станет потакать этим силам и начнет справляться с проблемами как обычный человек. Невыполнимое обещание, если ты сын Валора. Если ты в бегах и тебя преследуют не только призраки прошлого. Если ты боишься ареста больше, чем смерти.
– Это не обсуждается, – отрезал Игни.
Синия очнулась и торопливо завязала под горлом небрежный бант. Подхватила со стула мягкую сумочку, носимую на запястье, и свободной рукой обвила локоть сына. В светлом плаще с пелериной на плечах, в девичьей шляпке с лентой и на каблуках она выглядела лишь немногим старше собственного сына. Алишер и Фарелл смотрели на неё с изумлением и не трудились скрывать досаду.
– Стажёр, ты, видимо, не понял, что мы идём работать.
– Одну я её не оставлю, – ощетинился Игни. – Вы выдали наше местонахождение, шеф, теперь должны обеспечить новое укрытие.
Густые брови Фарелла взлетели вверх.
– А не много ты на себя берешь, стажёр? – задумчиво протянул он. – У нас в горах про таких, как ты, говорят: «мутную воду обходи за три льярда». Я тебя знаю три декады, и никогда ты не выглядел настолько непростым, как сегодня.
Игни не нашёл, что ответить, но его неожиданно поддержал Алишер.
– На месте юноши я бы тоже переживал за матушку. Вы, господин Фарелл, не забывайте, кто я такой. Эриен мёртв, а его распоряжения пока никто не отменил. Я все ещё вне закона. За мной могут идти убийцы, которые носят черно-золотые мундиры королевской гвардии только для прикрытия преступных действий. Всегда есть риск, что юноша выйдет на четверть часа из дома, а, вернувшись, не обнаружит там… того, кого любит.
Длинные пушистые ресницы Синии дрогнули, но головы она не подняла. Она старалась быть как можно более незаметной, чтобы не создавать проблем сыну. Впрочем, старшие мужчины не догадывались, что эта молчаливая женщина ни за что бы не подчинилась требованию остаться, вздумай они диктовать свои условия. Она привыкла доверять в целом свете одному лишь сыну. И если Игни говорит, что нужно уносить ноги из дома госпожи Наори, значит, пора паковать
Они вышли из дома, Синия в последний раз заперла замок на входной двери и, поднявшись на мыски, спрятала ключ в приметную глубокую щель над окном. Завешенное льняной шторой слепое окно осталось безучастным к тому, что постоялица внезапно вцепилась тонкими пальцами в перила на крыльце, будто отчаянно не хотела уходить. Горький ветер нёс мокрую взвесь и тяжелый дымный запах. Синия прощалась с очередным убежищем: одним из тех, где им удалось прожить так долго, что в какой-то момент показалось, что никуда бежать больше не придется.
Не впервые.
Не в последний раз.
Синия обвела глазами привычный пейзаж, прощаясь и с ним. Больше она не будет выходить из этой двери, спускаться по этому крыльцу и идти по этой мостовой на рынок или к Пристаням. Больше не увидит… вон того широкоплечего мужчину, который стоит, прислонившись к фонарному столбу и делает вид, что читает газету, а сам смотрит прямо на Синию! А с другой стороны улицы щуплый парень в замызганной кепке, надвинутой на лоб, отлепился от серой кирпичной стены с самым деловым видом. Не спеша зашагал в их сторону, держась вплотную к стенам домов.
Матушка Игни торопливо спустилась с высокого крыльца и догнала сына. Потянула за рукав плаща и, когда сын склонил голову к левому плечу, зашептала на ухо:
– Фили, вигиланти нобис. Дио. Нан респитас паст тергум [8] .
Игни не сбил ровного шага. Прищурившись, он смотрел прямо перед собой. Синия из-за его плеча видела, как на скулах сына заходили желваки. А под подбородком слева заметила небольшой участок, куда не добралась бритва. И сразу же поняла, почему не добралась: рядом с островком короткой рыжей щетины алел свежий порез.
8
Сын, за нами следят. Двое. Не оглядывайся.
Синия опустила глаза на сбитые носки мягких кожаных полусапожек.
– Фили, промити ми ту кави [9] , – вполголоса попросила она. Синия смотрела под ноги, но не обходила лужи и наступала в грязную воду Разлива, не замечая, что она подчас доходит до шнуровки.
– Мати, нан ми промисса [10] , – сквозь зубы процедил Игни.
Он с трудом сдерживал жгучее желание поставить чемодан на залитую водой мостовую, обернуться и встретить Охотников так, как они того заслуживают. Огнём и сталью. Игни сам не заметил, как ускорил шаг. Матушке пришлось мягко замедлить его, чтобы их поспешность не вызвала вопросы у спутников.
9
Сын, пообещай мне, что будешь осторожен.
10
Матушка, не заставляй меня давать обещания.