Искатель. 1962. Выпуск №4
Шрифт:
ЗЕМЛЯ. Тут, право, нет никакой предвзятости. Так решили в редакции, поскольку просто нет возможности посвящать каждой планете отдельную беседу, а вы все обладаете довольно схожими природными условиями…
ЮПИТЕР. Как бы не так. Что у меня общего, кроме звания планеты, с Меркурием? Нет, вы руководствовались скрытыми критериями!
ЗЕМЛЯ. Какими же, по-вашему?
ЮПИТЕР. Вы нас всех — от меня до Меркурия — считаете совершенно безнадежными в качестве носителей живой жизни, признайтесь. Марсу и Венере почет, о них не только статьи, даже толстые книжки пишут, а мы так, бедные родственники. А почему, по какому
Температура моей поверхности, как установили ваши астрономы, не превышает —150 градусов. Ну и что же? Разве французский физик Беккерель не держал в течение шести лет обезвоженные споры бактерий, водорослей, грибов, лишайников в жидком гелии при температуре —271 градус, и даже после этого они преспокойно продолжали жить?! Тем более откуда вы знаете, может, в глубинах моего исполинского газового шара температура гораздо выше, как опять-таки предполагал профессор Тихов?
ЗЕМЛЯ. Но, дорогой Юпитер, советские ученые В. Г. Фесенков, Н. А. Козырев и другие исследователи пришли к выводу, что вы не можете целиком состоять из газообразного водорода. Где-то на глубине 11 тысяч километров от вашей видимой поверхности давление уже достигает таких колоссальных величин, что водород должен переходить в неведомое нам ка Земле металлическое состояние.
ЮПИТЕР. Вам может показаться это невероятным с земной колокольни? Но как говаривал ваш мудрый баснописец Крылов, «весьма на выдумки природа даровата»…
Я давно увлекаюсь этой проблемой. Вот разрешите, я зачитаю слова американского профессора Д. Б. Хольдейна из недавно вышедшей книги «Планета Земля»: «Конечно, возможны типы жизни, химические основы которой совершенно отличны от нашей, например жизнь при низких температурах на внешних планетах, в основе которой лежат реакции в жидком аммиаке…» Слышите, ведь это про нас!
ЗЕМЛЯ. Ну, пока вопрос о возможности жизни в атмосферах из аммиака и метана, при низких температурах и громадных давлениях остается весьма и весьма спорным, перейдем к вашим более реальным загадкам, уважаемый Юпитер. Что, например, представляет Большое Красное Пятно, занимающее на вашей поверхности сотни тысяч квадратных километров? Почему оно все время движется? Почему иногда пропадает на несколько лет?
ЮПИТЕР. Конечно, вас так же интересует и вторая моя весьма примечательная особенность — движущееся темное пятно, пожалуй не уступающее размерами Красному? Ваши астрономы ему также присвоили отличительное название: Южное Тропическое Возмущение.
ЗЕМЛЯ. Да, оба этих странных пятна нас весьма интересуют. Не раскроете ли вы нам их тайну?
ЮПИТЕР. Нет. Догадывайтесь сами. Кажется, вы уже кое-что сделали для этого?
ЗЕМЛЯ. О, к сожалению, пока немного. Удалось подметить, что эти пятна оказывают определенное воздействие на облака аммиака, застилающие вашу поверхность. Они как бы отталкивают их со своего пути. Так же ведут себя оба эти пятна по отношению и друг к другу: если их пути пересекаются, то они спешат разойтись в разные стороны, уступая один другому дорогу. Они явно состоят не из аммиака, как ваш основной облачный слой, а из каких-то других веществ. Но каких именно, мы пока не знаем.
ЮПИТЕР.
САТУРН. Позвольте, но это уже невыносимо! Нас пригласили на пресс-конференцию или на творческий вечер Юпитера? Мы его все, конечно, уважаем, но нельзя же до бесчувствия. Как будто у других планет меньше загадок.
ЮПИТЕР. Это что же у вас загадочного? Ваши кольца, что ли?
САТУРН. Хотя бы и кольца. Во всяком случае, они отличают меня от всех других планет. По объему я всего лишь в два раза меньше вас, почтенный Юпитер, но кольца придают мне совершенно исключительную неземную красоту.
ЮПИТЕР. Ну, эти кольца знакомы астрономам еще со времен Галилея.
САТУРН. Однако разобраться в их строении земным ученым удалось сравнительно недавно, не так ли, уважаемый председатель?
ЗЕМЛЯ. Да, внутреннее кольцо, которое иногда называют «креповым», потому что оно напоминает полосу из этой темной прозрачной материи, состоит из мелких песчинок и пылинок. Это установил советский академик Г. А. Шайн. Специальным изучением среднего, самого широкого и яркого кольца занимался московский астроном М. С. Бобров и пришел к выводу, что его образуют более крупные каменные глыбы. Удалось даже наблюдать тени, которые отбрасывают они в солнечных лучах, так что диаметр некоторых из них, вероятно, достигает нескольких метров.
САТУРН. Благодарю за столь точные наблюдения. Вы представляете, какую красоту придают моему небосводу эти уникальные кольца? Их тройная серебряная арка висит в небе, словно какой-то сказочный мост, озаряя мою поверхность призрачным голубоватым сиянием…
ЮПИТЕР. Ну, допустим, любоваться таким зрелищем можно лишь несколько минут, при восходе или закате Солнца. А днем ваши кольца отбрасывают такую густую тень на поверхность, что служат скорее помехой, чем украшением…
САТУРН. Вот как? А вы попробуйте заведите-ка себе такое украшение!
ЗЕМЛЯ. Друзья, друзья, мы опять уклоняемся в сторону, а пресс-конференция и так уже затянулась. Послушаем лучше наших уважаемых близнецов, Нептуна и Урана. Они схожи по своим природным условиям, почти одинаковы по размерам, но, вероятно, каждый имеет и какие-то любопытные особенности. Прошу. Кто первый?
УРАН. Позвольте мне…
НЕПТУН. Э, дорогой братец, позвольте сначала мне…
УРАН. Э нет, позвольте уж я… позвольте, позвольте… вы уж и слога такого не имеете.
НЕПТУН. А вы собьетесь и не припомните всего.
УРАН. Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу, не мешайте! Ведь никто из вас не вращается в свете таким необыкновенным образом, как я,
ЗЕМЛЯ. Как так?
УРАН. А вот так. Земля, Марс и Венера вращаются в несколько наклонном положении, Юпитер — как волчок, можно сказать, стоя. А я — лежа на боку, так сильно наклонена ось моего вращения…
НЕПТУН. Подумаешь, и что из этого следует?
УРАН. Э, не перебивайте, дорогой братец… А из этого следуют удивительные вещи. Мой год равен по продолжительности 84 земным годам. Примерно 21 земной год подряд день и ночь у меня сменяют друг друга обыкновенным образом. Потом в одном моем полушарии наступает сплошной день, растянувшийся на 21 земной год. Затем на такой же период снова возвращается привычная смена ночей и дней, чтобы закончиться непроглядной ночью, также тянущейся 21 земной год. Ловко?