Искатель. 1965. Выпуск №3
Шрифт:
Но в общем все это его не касалось.
В метро было душно, как в прачечной, рекламы на станциях вызывали у него отвращение. Наверху он снова увидел жаркое солнце и рассердился на солнце, заставлявшее его потеть. Когда он проходил к себе в кабинет, секретарь сразу заметил, что комиссар в дурном настроении, и ограничился молчаливым поклоном. На письменном столе Мегрэ на самом виду лежала записка, прижатая вместо пресс-папье одной из его трубок.
«Просьба срочно позвонить в железнодорожное отделение полиции Северного вокзала.
Не
— Люкас еще у вас?
Два самых тоскливых года Мегрэ провел в полицейском отделении Северного вокзала и хорошо знал все его закоулки. Он услышал голос инспектора, говорившего Люкасу:
— Тебя. Твой патрон.
И сразу раздался голос Люкаса:
— Алло! Я не знал, вернетесь ли вы в бюро. Я звонил к вам домой.
— Ты нашел шофера?
— Сразу повезло. Он рассказал, что вчера вечером сидел в баре на улице Вольтера, когда туда заявился высокий толстяк важного вида и велел отвезти его на Северный вокзал.
— Чтобы сдать на хранение чемодан?
— Так точно. Вы угадали. Чемодан еще здесь.
— Ты его открыл?
— Они не разрешают.
— Кто?
— Железнодорожники. Они требуют квитанцию или ордер.
— Никаких особых примет?
— Есть. Запах. Тяжелый.
— Ты думаешь?
— То же самое, что и вы. Если в нем не мертвец, то, значит, он набит до краев тухлым мясом. Мне вас ждать?
— Буду через полчаса.
Мегрэ направился в кабинет шефа. Тот позвонил в прокуратуру. Прокурор уже уехал, но один из его помощников в конце концов взял на себя ответственность.
Когда Мегрэ проходил через инспекторскую, он заметил, что Торранс еще не вернулся. Жанвье строчил рапорт.
— Возьми с собой кого-нибудь. Отправляйся на улицу Попинкур и следи за номером 37-6. В глубине двора налево, на четвертом этаже, Франсуа Лагранж… Не стойте на виду. Этот тип высокий и толстый, болезненного вида. Возьми фотографию сына.
— Что с ней делать?
— Ничего. Если случайно он вернется, а потом выйдет из дома, незаметно следите за ним. Осторожней, он вооружен. Если появится отец, что меня весьма удивило бы, следите и за ним…
Несколько минут спустя Мегрэ ехал к Северному вокзалу. Он вспомнил, как в кафе на Елисейских полях дочь Лагранжа сказала: «Все люди на это способны. Не так ли?»
Нечто подобное, во всяком случае, она сказала.
Он пробрался через толпу, нашел Люкаса, тот мирно болтал с инспектором железнодорожной полиции.
— Вы с ордером, патрон? Сразу предупреждаю, что тип в камере хранения очень упорный и полиция не производит на него никакого впечатления.
Люкас говорил правду. Этот тип тщательно проверил документы, долго переворачивал их в разные стороны, надел очки, чтобы изучить подписи и печать.
— Поскольку с меня снимается всякая ответственность…
Он неодобрительно указал на большой серый старомодный чемодан с изорванным чехлом, обвязанный веревками. Люкас преувеличивал, но все же от чемодана шел слабый тошнотворный запах, хорошо знакомый Мегрэ.
— Надеюсь, вы не станете здесь его открывать?
Был конец рабочего дня. Люди толпились у билетных касс.
— Кто-нибудь нам поможет? — спросил Мегрэ у хмурого служащего.
— Существуют носильщики. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я его собственноручно тащил?
Чемодан не входил в маленькую служебную машину полицейского управления. Люкас погрузил его в такси. Все это было, конечно, не по инструкции. Но Мегрэ спешил.
— Куда его везти, патрон?
— В лабораторию. Самое верное. Возможно, Жюссье еще там.
На лестнице он встретил Торранса.
— Вы знаете, патрон…
— Ты его нашел?
— Кого?
— Юношу?
— Нет. Но я…
— Тогда до скорого…
Жюссье действительно еще не ушел. Они стояли вчетвером вокруг чемодана, фотографировали его со всех сторон, прежде чем открыть.
Полчаса спустя Мегрэ вызвал по телефону начальника полиции.
— Шеф только что вышел, — ответили ему.
Он позвонил к нему домой и узнал, что шеф обедает в одном из ресторанов на левом берегу. В ресторане его еще не было. Пришлось ждать минут десять.
— Простите за беспокойство, шеф. Это Мегрэ, по делу, о котором я вам докладывал. Люкас был прав. Мне кажется, вам нужно приехать, так как дело касается известного лица и может получить нежелательную огласку.
Пауза.
— Андрэ Дельтей, депутат… Да… Я совершенно уверен… Хорошо. Жду вас.
Юрий ПЕРОВ
«ТЕНЬ»
Пашка знал, что после шторма хорошо берет кефаль. Он проснулся в пять часов утра, увидел спокойное море и стал собирать спиннинг.
Шлюпка стояла под брезентом в нескольких шагах от моря. Пашка поставил ее на попа, подлез под нее. Банка гребца пришлась как раз на плечи. Утопая в прохладном после штормовой ночи песке, Пашка зашагал к морю со шлюпкой на плечах. Потом сходил за веслами, спиннингом и одеждой. Его голой спины коснулись первые лучи солнца: оно вставало из-за вишневых деревьев на территории лагеря и еще не грело. Пашка почувствовал скорее прикосновение света, чем тепло. Он стоял и смотрел на море.
Море отдыхало. Плети глубинных водорослей, расплющенные медузы, мелкие ракушки и древесная щепа усеяли широкую полосу утрамбованного волнами сырого песка.
Пашка постоял еще минуту. Потом вошел в воду и повел шлюпку в море, толкая перед собой. Двигался не спеша, обдумывая, у какой вехи лучше привязаться. Когда вода дошла ему до пояса, по днищу что-то ударило и заскрежетало. «Коряга, — решил Пашка, замедляя движение, — а может, камень штормом прикатило». Он чуть отвел шлюпку и склонился над водой.