Искатель. 1970. Выпуск №5
Шрифт:
Сначала Кацман допрашивал Сакко.
У прокурора была своя манера допрашивать иностранцев. Отеческая доверительность, обезоруживающая приветливость словно убеждали допрашиваемого: ты со мной по-хорошему, и я плачу тебе тем же. Кацман считал такую манеру особенно эффективной, когда человека приводят на допрос после ночи, проведенной за решеткой.
Он задал Сакко несколько обычных формальных вопросов. Потом стал расспрашивать о его друзьях. Покончив таким образом со знакомством, Кацман приступил к вопросам, интересовавшим его
— Известен ли вам кто-нибудь по фамилии Берарделли?
— Нет, — ответил Сакко спокойно. — А это кто?
Кацман пробормотал в ответ что-то невнятное и перешел к другим вопросам. Он выяснил, что недавно умерла в Италии мать Сакко и он собирается вернуться на родину. Он уже побывал в консульстве в Бостоне по поводу получения паспорта.
— А вам не доводилось слышать об убийствах в Саут-Брейнтри? — словно невзначай спросил Кацман.
— Это где бандиты ограбили кассира обувной компании? Читал об этом в «Пост», — ответил Сакко. — Я тоже работал на разных обувных фабриках, но в Брейнтри не довелось.
После этого вполне уместно было спросить Сакко о том, что он делал и где был в день 15 апреля. Именно ответ на этот вопрос больше всего интересовал Кацмана. Еще до встречи с Сакко, с помощью Стюарта и агентов Бюро расследований он выяснил, что 15 апреля Сакко брал выходной на фабрике. Ведомство Уильяма Флиппа [3] имело немало оснований интересоваться Сакко. Он был известен там еще с 1916 года, когда был арестован за участие в собрании, организованном «Кружком общественных исследований» с целью сбора средств для бастовавших рабочих штата Миннесота. Кроме того, агенты Бюро расследований знали, что Сакко присутствовал 25 апреля на собрании «товарищей», обсуждавших вопрос о помощи двум незаконно арестованным в Нью-Йорке представителям рабочей печати итальянцам Сальседо и Элиа.
3
Флипп — начальник секретной службы США, которого А. Палмер назначил директором Бюро расследований в 1919 году для «борьбы с красной опасностью».
И когда Сакко, не задумываясь, ответил, что так как 15 апреля был рабочий день, то, следовательно, в этот день он был на фабрике «Три-К», Кацман понял, что для начала игры его положение вполне благоприятно. План действий в отношении Сакко уже вырисовывался в его воображении.
О Ванцетти Кацман также успел получить достаточно определенные сведения из тех же источников. Как и Сакко, Ванцетти был на собрании 25 апреля. Именно ему было поручено отправиться в Нью-Йорк и постараться узнать подробности о судьбе Сальседо и Элиа. Что он узнал тогда, этого агенты бюро не смогли установить, но зато им удалось через своих осведомителей узнать, что по возвращении в Бостон он предупредил местных радикалов о намеченных на май новых палмеровских облавах.
На новом собрании в Бостоне было решено спрятать всю имевшуюся у отдельных товарищей литературу, которая могла послужить основанием для репрессий во время новых облав. Обстановка в стране была очень напряженной. Провокационные взрывы бомб, инициаторы и исполнители которых, вполне естественно, остались неизвестными даже после того, как одна из бомб взорвалась на пороге дома министра юстиции Палмера и на «поиски» виновных были брошены практически все полицейские Восточного побережья США, создавали в стране все новые предпосылки для раздувания «угрозы коммунистического заговора».
Присутствовавший на том же собрании Орчиани
Учтиво улыбаясь Ванцетти, Кацман спросил его, говорит ли он по-английски, и напомнил, что он может не отвечать на вопросы. Ванцетти ответил, что по-английски немного говорит и на вопросы отвечать согласен. Рассказал, что с Сакко знаком полтора года, в Бриджуотер приехал из Стаутона навестить знакомого. Пересадку делали в Броктоне. Там задержались и не решились поздно идти к этому человеку… Никакого мотоцикла 5 мая вечером не видел, имя Бода ему ничего не говорит. Револьвер купил лет пять назад на Ганновер-стрит в Бостоне. В то же время купил коробку патронов. Большинство расстрелял в Плимуте на берегу океана. Постепенно Кацман подводил Ванцетти к дню налета в Саут-Брейитри. День 19 апреля Ванцетти помнил хорошо — это был День патриотов. Вспомнить, что он делал в предыдущий четверг, 15-го, он не смог.
Рикардо Орчиани на вопросы в полиции отвечать отказался, хотя его без труда опознали — как водителя мотоцикла — супруги Джонсон. Невысокий, полный итальянец с круглым, самоуверенным лицом, с коротко подстриженными усиками, он, казалось, был абсолютно равнодушен к аресту… Что он делал вечером 5 мая и где был — это его дело, заявил он, а револьвер, найденный у него дома, — ну что ж, это его револьвер.
Сразу после допроса Сакко и Ванцетти сфотографировали. Их отправили в полицейский суд в Броктоне и предъявили обвинение в ношении оружия без специального разрешения. Оба признали себя виновными. Вечером обоих итальянцев привели в дежурную комнату полицейского участка в Броктоне. И здесь, в нарушение всех правил опознания их представили на обозрение свидетелям из Саут-Брейнтри и Бриджуотера. Ванцетти и Сакко попросту поставили в дежурной комнате, и свидетели, входя, осматривали их. Обоих — просили то встать на колени, то поднимать руки, снимать и надевать шляпы, изображать прицеливающихся из револьвера.
Фрэнсис Дэлвин и Мэри Сплейн несколько раз рассматривали Сакко, каждая в отдельности. Его просили поднять руку, как будто бы держа пистолет. Обе женщины сошлись на том, что, возможно, Сакко — это тот человек, которого они видели высунувшимся из прогулочного «бьюика» с пистолетом в руке. 15 апреля обе видели человека с пистолетом с расстояния сорока пяти метров из окна второго этажа. В отношении Ванцетти у них сомнений не было — обе видели его впервые.
Минни Кеннеди и Луиз Хайес, видевшие водителя автомобиля метров с трех, ни в Сакко, ни в Ванцетти его не опознали. Джимми Восток, обернувшийся на выстрелы и увидевший гангстеров метрах в пятнадцати от себя, также не опознал ни Сакко, ни Ванцетти, Уверен в своих показаниях был только смотритель переезда на Пирл-стрит Майкл Леванж, заявивший, что Ванцетти вел гангстерский «бьюик».
В свое время констебль Боулс описал бандита, который стрелял из ружья во время ноябрьской истории в Бриджуотере, как человека с коротко подстриженными усиками. Такие же усики запомнили и Хардинг, записавший номер бандитского автомобиля в Брейнтри. Тогда же Хардинг заявил опрашивавшему его детективу: «Я не очень хорошо его разглядел, но, по-моему, он был поляк». Тем не менее, когда в полицейском участке Хардингу показали Ванцетти, на лице которого красовались пышные, со свисающими концами усы, он с большой уверенностью объявил, что это тот самый человек. Альфред Кокс считал, что это совсем не тот человек, Боулс допускал обратное, но не был уверен в своей памяти.