Искатель. 1978. Выпуск №5
Шрифт:
На информационном экране медленно плывут цифры. Что это? Ускорение появившегося космического тела нарастает…
Корабль… Навстречу «Вихрю» движется космический корабль!
— Сергей, буди командира, — Калантаров никак не может справиться с голосом. — Ты слышишь, Сережа? Нас встречают!
По всем отсекам «Вихря» гудит зуммер аврала.
— Вижу световые сигналы! — Меркулов чуть ли не лбом упирается в экран перед пультом второго пилота. — Морзянка! Дают повторное оповещение!
— «Гранит», я — «Аврора-2», — за спиной Калантарова вслух читает световые сигналы на экране Виктор Сергеевич. — Мой… повторный… пролет… через… сорок… пять… минут… как… меня… поняли… я… «Аврора-2».
— Как же они нас нашли? — Калантаров поворачивается к командиру. — Мы ведь микроскопический обломок иголки в стогу сена! Нас же не берет никакой локатор!
— Нашли! — Марина обнимает Сергея Меркулова. — Мальчики! Нас нашли!
— Ну и что тут такого? — притворно ворчит Акопян. — Тоже мне победа техники! Примерная трасса нашего полета известна любому школьнику. Организовали коридор из десятка ракет, вот и все!
Марина по очереди целует всех своих товарищей. Поцелуй в щеку получает и скептик Акопян.
— Вижу еще один корабль! — докладывает Сергей Мерку лов. — Интенсивность и яркость световых сигналов иная.
На информационном экране медленно плывут слова расшифрованного текста:
«Траектория трассы «Вихря» близка к расчетной. Для выхода на земную орбиту потребуется две коррекции. Корабль окружен облаком отрицательно заряженных частиц. Наружный диаметр сферы оболочки — шесть километров. При выходе на земную орбиту диаметр оболочки не превысит двух километров. Через сорок два часа встречайте корабль-заправщик. Перед последней коррекцией выбросьте антенну — кварц шестнадцать, код шестьдесят пять…»
Вечером за ужином в кают-компании Сурен Акопян попросил чаю погорячее.
— Да, что-то у нас сегодня прохладно, — поддержал его Жора. — Хоть свитер надевай!
— Прохладно? — переспросил командир. — А я почему-то не почувствовал.
Виктор Сергеевич принялся старательно размешивать в стакане сахар. Смотревшему на него Сурену показалось, что командир еле удерживает готовую сорваться улыбку.
— До встречи с заправщиком еще двадцать девять часов, — после паузы забасил Сережа Меркулов, — а мы уже прекратили экономить энергию. Кондиционер в кают-компании работает пять часов без перерыва!
— Замерзли, товарищи мужчины? — звонко спрашивает Марина. — Какие вы все стали неженки. Да, это я включила кондиционеры во всех отсеках корабля, и до конца полета они будут работать только в одном режиме. А ну-ка вспомните, какая средняя дневная температура в Подмосковье в этом месяце?
— К помощи ЭВМ не прибегать! — засмеялся командир.
Сергей и Жора посмотрели на Акопяна и перемигнулись. Сурен не спеша допил чай, встал и как бы нехотя подошел к пульту жизнеобеспечения.
— Ох уж эти женщины! — недовольным голосом воскликнул Сурен. — Как всегда, никакой точности! В командном отсеке космического корабля «Вихрь» сейчас ровно 17,6 градуса по Цельсию. На 0,4 градуса ниже, чем в эту самую минуту в Москве…
Андрей ДМИТРУК
АУРЕНТИНА
Коралловый песок, блестящий, белый и тонкий, как алмазный порошок, — песок, уходящий с края необозримых пляжей в изжелта-голубую, почти невидимую глубину воды; пена прибоя, тающая с нежным шипением, и слоистые обрывы, прикрытые фестонами цветущих мхов; буйный, пронизанный солнцем лес в ущельях, ледяные родники, играющие прозрачной галькой, — такой встречала гостей Аурентина.
Когда легкий алый «Эльф», спасательный катер П-7655, коснулся воды и встал на три опорные подошвы, на коралловом дне, узловатом и вспененном, подобно сахарному сиропу, застывшему в кипении, заметались голубые многоножки, испуганно завихряя пышную дыхательную бахрому. И каждый капилляр этой бахромы был отчетливо виден на глубине в десять человеческих ростов.
Рита первая выпрыгнула на берег, подала руку Алдоне. Та остановилась, восторженно озираясь по сторонам, но Рита схватила ее за руку, засмеялась, потащила. Бежали, увязая в песке, — он всасывал ноги с характерным вибрирующим писком, — не переводя дыхания, вскарабкались по шатким багровым глыбам осыпи. Обе девушки — пилот и врач Спасательной службы — были сильны и прекрасно тренированы, да и тяготение Аурентины уступало земному. Поэтому даже Усагр — Универсальный Синтезирующий Агрегат, смонтированный на базе гравихода, — догнал бегущих довольно далеко от берега, в пряной голубовато-зеленой степи с бархатными пятнами древесной тени на пышной сочной траве и шапках цветов. Получив сигнал, Усагр лег на брюхо и принялся за работу…
Под серебристым зонтичным деревом Алдона поздравила Риту с отменно точным приземлением «Эльфа». Морской ветерок шевелил на волнах степи, вздувал пузырями легкое полотнище парашюта. Опутанный стропами, зарылся в гущу сочных стеблей тусклый бронированный шар. Девушки присели на корточки, внимательно рассматривая грубую броню радиомаяка: их завораживала потрясающая вещественность голой, необлагороженной стали, привычная жителям прошлых веков, но совершенно чуждая эпохе Риты и Алдоны. Было в этом шаре нечто от музейных рыцарских доспехов, от реликтовых паровозов или танков — словом, от изделий тех дней, когда прочность корпуса еще зависела от толщины стенок…
— Неужели действительно сто два года? — спросила Алдона, любовно прикасаясь к поверхности шара.
— Почти сто три — старт был в январе.
— Ты знаешь, я совершенно не представляю себе, как мы подойдем к ним, как начнем разговор…
— Я тоже не представляю, но знаю, что подойдем и начнем.
— Они ведь еще не говорили на интерлинге?
— Ничего, — успокоила Рита. — Тогда тоже были международные языки, хотя и не всемирные: русский, английский… Как-нибудь договоримся.
Алдона все так же поматывала головой, прикусив губу и расширенными прозрачно-серыми глазами глядя на радиомаяк. Рита поднялась, устав сидеть на корточках. За рощей зонтичных, как огромный трудолюбивый бегемот, ворочался перемазанный грязью Усагр, извергал пенистую строймассу и укатывал ее в виде гладкого пола. Живо покончив с этой работой, переменил программу и поставил на пол свежевыращенную гибкую кровать…
Отвернувшись от Усагра, Рита увидела подругу, лежащую на спине под деревом, и, недолго думая, пристроилась рядом. Так лежали они, время от времени принимаясь обсуждать нюансы встречи, пока не совершились вокруг них главные события этого дня. Быстрое солнце Аурентины сползло к местному западу; возня Усагра стала невидимой, поскольку он возвел стены и крышу дома вокруг себя и теперь «доводил» внутреннюю отделку; и, наконец, в зеленоватом сумеречном небе, чудь тронутом мазками фиолетовых облаков, зажглась пламенная, пляшущая, стреляющая иглами звезда.