Искатель. 1982. Выпуск №3
Шрифт:
— Что же теперь делать будем? — упавшим голосом спросил Вареников.
— Не знаю, домой возвращаться. — Вершинин спрятал в портфель ненужное теперь постановление.
Лицо Сабаева стало сосредоточенным. Из ящика письменного стола он достал карту области, развернул ее и стал внимательно рассматривать, ведя пальцем по извилистой черной линии. Затем палец, словно наткнувшись на невидимое препятствие, остановился и замер.
— Вот тут, — показал Сабаев какой-то кружочек, — в Алексеевском Купряшин должен быть через… — он беззвучно зашевелил губами, —
Усталые гости равнодушно пропустили эти слова мимо ушей.
— Путь от нас освобождающимся один, — продолжал между тем подполковник, — железная дорога. Мы их билетами обеспечиваем заранее, чтобы лишнего на станции не болтались. Купряшину дали билет на пассажирский десятичасовой, вернее — двадцатидвухчасовой. Им он и должен был уехать. Другого пути нет.
Сабаев поднял телефонную трубку и принялся энергично вызывать станцию. Вскоре оттуда отозвались.
— Алло, алло, станция? — закричал он. — Кто говорит? Феклуша. Привет, дорогой. Из наших десятичасовым уезжал кто-нибудь? Уезжал. Какой из себя? — Он внимательно выслушал пространное описание. — Правильно. Это он, Купряшин. Благодарю. Видите, товарищи, я прав, Купряшин уехал именно этим поездом.
Вершинин с недоумением посмотрел на ставшего словоохотливым хозяйка. Он не совсем понимал, куда тот клонит.
Сабаев перехватил его взгляд и снова ткнул в ту же точку на карте:
— Станция Алексеевская, — объяснил он, — здесь единственное место, где можно перехватить Купряшина.
— Это как же: на ракете или автозаком? — нашел в себе силы сострить Вареников.
Начальник колонии взглянул на него неодобрительно и повернулся к Вершинину:
— Если соседа моего из воинской части попросить как следует, может, и получится. Мы иногда друг друга выручаем.
— Это что — летная часть? — поинтересовался Вершинин,
— Не совсем, но у него в распоряжении два вертолета. Вертолетом до Алексеевского часа полтора. Весь вопрос, согласится ли мой приятель помочь.
— Да Купряшин вышел на первой станции и следы теперь заметает, — вмешался Вареников. — Ведь настороже он, письмо-то от матери получил.
— Нет, он не сойдет, — уверенно ответил Сабаев, — сейчас он спокоен. В тонкости юриспруденции Купряшин, конечно, не вникал, но зато прекрасно понимает одно: будь у нас основания, ему отсюда бы самостоятельно не уехать. Ну а о том, как sac подвел транспорт, известно только нам троим. Решайте же, молодые люди, — закончил он, посматривая то на одного, то на другого, — пробуем или нет?
— Какой может быть разговор! — вскочили оба.
Минут через десять «газик» остановился у контрольно-пропускного пункта воинской части. Дежурный капитан откозырял подполковнику, и тут же в сопровождении сержанта отправил их в кабинет командира части. Несмотря на позднее время, майор не спал. Освещенный сбоку сильной настольной лампой, он просматривал какие-то графики. По-сибирски крепкий, как и Сабаев, он легко выскочил из-за стола и, по-кавалерийски косолапя, пошел им навстречу.
— Случилось что? — без особой тревоги спросил майор у Сабаева.
Тот не мешкая рассказал ему о создавшемся положении.
— Алексеевская, — задумчиво произнес майор. — Ну что же, мои ребята там садились несколько раз, метрах в пятистах от станции. Думаю, не промахнутся и сейчас.
Вскоре по его вызову на пороге появился молоденький вихрастый лейтенант. Он щурился на свет, прикрывая белесые ресницы.
— Помощь твоя нужна, Вася, — подозвал его к карте Щелочинин. — Надо подбросить следователя и оперуполномоченного уголовного розыска, в Алексеевскую раньше пассажирского двадцатидвухчасового.
Вася посмотрел на карту, на часы, немного подумал и козырнул: «Будет исполнено».
Приземлились без происшествий. Летчики вышли вместе со своими пассажирами и показали дорогу.
Шум взлетающего вертолета они услышали уже на станции. Потом приобрели билеты, заняли в пустом зале ожидания скамейку, уселись поудобней и задремали. Разбудил стук в окошко. Дежурный желтым флажком показывал в сторону приближающегося поезда.
В дверь вагона пришлось долго барабанить, прежде чем появилось недовольное, заспанное лицо проводницы.
— Носит вас нелегкая по ночам, — пробурчала она, пропуская Вершинина и Вареникова в вагон.
Потихоньку, чтобы не разбудить спящих, они положили портфели на полки и вышли в коридор. Спать больше не хотелось. Алексеевская медленно уплывала в сторону.
— Сейчас начнем? — спросил Вершинин. — Или обождем, пока рассветет?
— Давай сейчас пройдем по плацкартным, там все на виду. Убедиться бы хоть, что он здесь.
— А узнаешь его? Ведь десять лет прошло.
— Как сказать, — растерялся Вареников. — Даже не подумал об этом! И все же узнаю, — в голосе его прозвучала уверенность. — Нюхом учую. Лишь бы был.
Стараясь не шуметь, они двинулись по вагонам, внимательно всматриваясь в спящих. Мешали торчащие перед глазами ноги, затрудняли путь узлы и чемоданы. Кое-где сонные проводники провожали их подозрительными взглядами.
— Стой, — неожиданно выдохнул Вареников и сжал руку Вершинина.
Проследив за направлением его взгляда, Вячеслав увидел худое, почти аскетическое лицо, которое серым пятном лежало на подушке. Человек спал. На секунду Вершинину показалось, что ресницы его дрогнули. Они замешкались лишь на секунду и тут же пошли вперед.
— Он, — возбужденно зашептал Вареников. — Я его сразу узнал.
Дверь служебного купе была чуть приоткрыта. За столиком клевала носом проводница.
— Мамаша, — тихо постучал ей по плечу Вареников.
Встрепенувшись со сна, она стала натягивать на голову форменную фуражку. Редкие седые волосы не слушались, вылезали в разные стороны.
— Спокойно, мамаша, спокойно. Мы из милиции, — поднес к ее глазам удостоверение Вареников. — Не волнуйтесь.
— Да я и не волнуюсь, с чего вы взяли, — низким голосом ответила она и положила фуражку на стол.