Искатель. 1982. Выпуск №3
Шрифт:
— Как у вас с пищеварением?
— Неважно! Случаются, как, например, сегодня, рези в желудке. Чувствую какую-то тяжесть, усталость…
— Что, если я вас выслушаю? Здесь больно?
— Немного… Нет, пониже…
— Как давно вы не брали отпуск?
— В прошлом году удалось урвать недельку, потом меня вызвали, так как…
— А предыдущий год?
— Оставался в Париже.
— Вы переутомлены — факт! И неделя отпуска не избавит вас от усталости Как вы чувствуете себя при пробуждении?
— Мрачно. Не в духе.
— Так вот слушайте! Вы не больны и
— Откуда вы знаете?
— А вы, допрашивая подозрительного субъекта, откуда все знаете?
Оба улыбнулись.
— Сейчас середина июля, в Париже отчаянное пекло, духота — дышать нечем. Вы немедленно отправитесь в отпуск, не оставляя, по возможности, адреса, во всяком случае, избегая телефонных разговоров с набережной Орфевр.
— Это можно! — пробурчал Мегрэ. — Наш домик в Мэн на Луаре…
— У вас еще будет время воспользоваться им когда-нибудь после отставки. У меня для вас другой план. Вы знаете Виши?
— Никогда там не бывал, хоть и родился близ Мулена, в пятидесяти километрах от него.
— Думаю, что лечение в Виши пойдет вам на пользу.
Пардон чуть не расхохотался, увидев выражение лица комиссара.
— Курс лечения?!
— Двадцать один день регулярного беззаботного существования.
— Без пива, без вина, без деликатесов?.
— А сколько лет вы этим пользовались вовсю? Все это у вас еще впереди, даже если и ограничить кое-что! Ну, решено?
Мегрэ сам удивился, когда, вставая, произнес:
— Решено!
— Когда?
— Через несколько дней, самое большее через неделю, когда улажу дела.
— Я направлю вас к одному из моих коллег… Доктор Риан. Я вам дам его адрес и телефон и завтра напишу ему.
— Благодарю, Пардон.
В гостиной он успокаивающе улыбнулся жене и только на улице Попенкур, у самого дома вскользь, словно о чем-то совсем незначительном, пробормотал:
— Отпуск мы проведем в Виши.
Доктор Риан успокоил его:
— Не думаю, чтобы ваш случай требовал строгого курса лечения: вы нуждаетесь просто в хорошей чистке организма. Сейчас я вам назначу режим и диету. Вы привыкли вставать рано и слегка закусывать? Так… Вы здесь с женой? В таком случае я не заставлю вас идти натощак через весь город. Давайте сначала ограничимся водой двух источников — Шомелье и Большой Решетки в парке. Начните утром с Большой Решетки, там вы найдете стулья для отдыха. Будете через каждые полчаса пить по стакану воды, как можно более горячей. К пяти часам вы проделаете то же у источника Шомелье.
Все это происходило давно, тогда он еще был новичком и путал один источник с другим. Теперь-то приспособился, как и остальные курортники, толпящиеся вокруг с утра до вечера.
— Тебе не скучно? — спросила его жена на второй день после приезда.
— С чего бы это? — удивился Мегрэ.
Он нисколько не скучал. Постепенно приспосабливался к новому ритму жизни, смотрел на лодки у яхт-клуба, любовался молодыми людьми на водных лыжах. Наконец, и в парке было интересно. Мадам Мегрэ не переставала удивляться его спокойствию и послушанию. Ее это даже беспокоило. Тут-то она и открыла причину его поведения. Он словно играл в детектива: наблюдал людей, замечал как бы невольно малейшие детали, разделял их на категории. Старался угадывать историю каждого.
Парочка, которую он прозвал «потешными весельчаками», очень занимала его. Этот толстяк, все время порывающийся пожать ему руку, его жена, похожая на конфетку… Чем бы они могли заниматься в обычной жизни? Может быть, узнали комиссара по газетным фотографиям?
И другая личность заинтриговала его… «Дама в лиловом». Она также проводила курс лечения, только у Большой Решетки, где они виделись ежедневно. У нее было здесь свое место, в стороне от других, близ газетного киоска. Она отпивала лишь один глоток, после чего полоскала стакан, вытирала его и снова вставляла в соломенный футляр, всегда полная достоинства и далекая от окружающей суеты. Три—четыре человека с ней здоровались. После обеда супруги Мегрэ ее уж не встречали. Может быть, она ходила на гидротерапию? А может, врач предписал ей отдых?
В этот вечер «дамы в лиловом» они больше не видели, так как никогда не дожидались окончания концерта и рано уходили, шагая по пустынным улицам.
Какой же это был день? Пятый, шестой? Мадам Мегрэ совсем была выбита из колеи: по утрам не нужно было варить кофе; в семь часов им приносили на подносе легкий завтрак со свежими рогаликами и газету из Клермон-Феррана, регулярно посвящавшую две странички курортной жизни в Виши. У Мегрэ вошло в привычку прочитывать их от первой до последней строки, так что он всегда был в курсе всех местных происшествий. Он читал даже извещения о смерти и объявления.
Мегрэ в кресле у окна курил свою новую трубку. Перед ним дымилась чашка кофе — он старался продлить удовольствие как можно дольше. Взяв в руки газету, он невольно вскрикнул.
— В чем дело? — испугалась жена, выбегая из ванной.
— Погляди!
На первой полосе, посвященной Виши, была помещена фотография «дамы в лиловом», на ней она была несколько моложе и силилась изобразить улыбку,
— Что с ней случилось?
— Убита.
— Прошлой ночью?
— Если б это произошло прошлой ночью, газета не могла бы сообщить об этом сегодня утром. Накануне.
— Но мы видели ее на концерте в павильоне.
— Да, около девяти часов. Она вернулась домой на улицу Бурбонне, недалеко отсюда. Я и не сомневался, что мы почти соседи. Успела войти в дом, снять шляпу, накинуть шаль, войти в гостиную…
— Как ее убили?
— Задушили…
— Она не курортница?
— Нет, она живет в Виши круглый год, владелица двухэтажного дома, сдает меблированные комнаты жильцам верхнего этажа.
Мегрэ все еще сидел в кресле, и жена понимала, чего это ему стоило. — Думаешь, это ограбление?