Искатель. 1989. Выпуск №5
Шрифт:
— Что вы хотите этим сказать?! Наверное… Кто-то… Что за странные гипотезы!
Неожиданный взрыв капитана удивил Грея. Адельт это заметил и тут же, не дожидаясь ответа, примирительно договорил:
— Ничего, ничего… Вы правы, все мы издерганы. Это было ужасно… Что вы хотели показать мне с этим ключом?
— Я попробую приладить тряпку к конкретному предмету. Почему-то он у меня ассоциируется вот с таким ключом, — продолжая говорить, Грей действовал. — Вроде подходит. Может, вы посмотрите через лупу, так ли лежат складки?
Адельт педантично начал поправлять пальцем заломы.
— Хам… Подходит. Более-менее. — Теперь он всматривался в центр пятна. — То, что мы принимаем за волосы, находится сейчас на головке ключа.
Капитан сделал несколько резких движений рукой.
— Да, так можно было ударить. — Он положил обернутый тряпкой ключ на карту и посмотрел на Грея. — А не лучше ли оставить эти проблемы полиции?
— Вы ведь обратили внимание, что последние наблюдения не подтверждают вины Малерта?
— Так вот вы к чему клоните. Хотите выручить приятеля? Мне казалось, что ночью вы наконец поняли, кто он такой.
— Малерт никогда не был моим приятелем. Я говорю это не потому, что он пытался захватить судно и вошел в конфликт с законом. Кроме того, он меня надул. Речь о том, что убийца Кандера все еще среди нас. Не узнанный и не подозреваемый. Неизвестно, что придет ему в голову завтра, через минуту.
— Но эта тряпка не приведет нас к нему.
— Почему же? Ведь она ясно указывает на человека из машинного отсека. У каждого механика или моториста всегда при себе кусок такой тряпки и гаечный ключ. В кармане щегольски одетого Малерта скорее мог оказаться пистолет, нежели ключ, и тем более тряпка.
— Может быть, может быть., Ну а что, по-вашему, мы должны сделать? Арестовать всех механиков и мотористов? Их одиннадцать человек, и сейчас установить, кто чем занимался в день убийства, нет никакой возможности! Верно, определенная угроза сохраняется, но что я могу сделать, черт вас всех возьми… А теперь выслушайте приказ. Положите судно на курс двести сорок. И обозначьте местонахождение.
Офицер ошарашенно воззрился на капитана.
— На Кейптаун? Снова?
— По карте, надеюсь, вы сможете определить, куда ведет этот курс. Полагаю, вы выдержите несколько дней двухсменную вахту? Будут сверхурочные. Если обойдется без эксцессов.
Грей усмехнулся.
— Этого не обещаю…
— На море как на море, — Адельт пожал плечами и отвернулся, чтобы не смотреть Грею в глаза. — А этот милый комплект — он кивнул на ключ, — спрячьте под замок. Может, пригодится.
Трентоны, задумавшись, стояли у приоткрытого иллюминатора в своей спальне. Довольно долго они всматривались в верхнюю палубу. Наконец Гораций произнес:
— В тот день, когда пропала Мими, ветер дул тоже с левого борта?
— Этого установить не удалось. Но точно могу сказать, что в тот момент она была у левого борта.
— Это уже кое-что. Дальше. Как ты можешь объяснить симптомы у этого матроса?
— Типичные. Не знаю другого препарата, который мог бы вызвать такие же. И у зверя, и у человека подсознательная тяга к самоуничтожению, соединенная с эйфорией.
— Превосходно. Идем по следу. Пусть займутся средней палубой по левому борту. Наш друг сможет начать сегодня же ночью. Только… — Он с грустью посмотрел на Хильду. Она почувствовала, что должна спросить.
— Произошло что-то непредвиденное?
— Сама прекрасно знаешь. Случай с Мими не разбудил во мне страха. Пес для этого был предназначен и соответственно выдрессирован. Он просто подал нам сигнал. Но сегодня, с человеком… Хильда, он улетучивается. Почему ты не поставила пас в известность?
— Ты знал, на что идешь. Да, он улетучивается. У нас нет возможности безотлагательно принять меры безопасности. Спокойно себя можно чувствовать только в противогазе. Нереально. Так что нам угрожает опасность, как и всем на судне. С той ризницей, что нам известен источник, но это не дает никаких привилегий. Главное сейчас — закрывать окна.
Трентон немедленно закрыл окно и завинтил болты.
— Дальше, — монотонно тянула она, — бывать на палубах как можно меньше. К счастью, кают-компании с правого борта. Меня очень расстраивает то, что наша Миранда вынуждена столько времени проводить на воздухе…
— К сожалению, мы не можем ей этого запретить.
— Понимаю. Есть еще одна проблема. Все предосторожности пойдут насмарку, если начнется сильный ветер и качка.
Резкий луч света ударил Грею в глаза, одновременно Грей почувствовал, как кто-то трясет его за плечо.
— О'кей, — пробормотал он. — Уже встаю…
Фонарик продолжал светить прямо в глаза. Такая назойливость Грея взбесила.
— Погаси, гад, этот свет, а то удавлю! — Он поднялся на локтях в полной уверенности, что его пришел будить вахтенный.
Лучик сполз на пол и осветил ботинки стоящего человека, а потом лицо Грея. Эффект, конечно, получился что надо. Фонарик потух. Окончательно разозленный такими шуточками офицер уже открыл рот, дабы достойно благословить пришедшего, как услышал:
— Добрый вечер, Грей.
Он сразу узнал голос. Нащупал лампочку над койкой, зажег ее. Перед ним стоял Малерт.
Одет он был в темно-синий комбинезон, такого же цвета кепку с длинным козырьком, заслоняющим пол-лица. Оба кармана комбинезона заметно оттопыривались. Надо думать, не от апельсинов.
— Не нервничай. До вахты осталось еще три четверти часа. — Малерт произнес это таким тоном, будто он действительно заскочил к приятелю с единственной целью — разбудить его на вахту. Затем подошел к иллюминаторам и тщательно задвинул занавески.
— Разреши, я присяду? — И, не дожидаясь ответа, удобно расположился на диванчике напротив койки.
Грей встал, быстро натянул брюки — почему-то это показалось ему самым важным — и подошел к двери.
— Закрыто, — усмехнулся Малерт и помахал ключом. — С некоторого времени всех на «Регулусе» обуяла мания закрывания дверей. Я тоже поддался массовому психозу.