Искатель. 2011. Выпуск №11
Шрифт:
Я вошел в офис, снял его с сигнализации, а потом достал мобильник и еще несколько раз попытался дозвониться до абонента по высветившемуся номеру. Но абонент не отвечал, и я понял, что это бесполезно. Скорее всего, звонивший уже выбросил трубку в мусорный бак. Так, по крайней мере, поступил бы здравомыслящий человек. Я вновь позвонил Загнойко. Тот, выслушав, сказал:
— Сейчас отправлю к тебе Карамзина. Без него никуда. Ты отнесешь перстень, а он посмотрит, кто за ним придет. Я проинструктировал его, он знает, что делать дальше. Не беспокойся, если что, мы поможем. Времени у вас навалом, можете пока не спешить…
Коля Карамзин приехал почти через час, и все это время я не находил себе места. Он ввалился в офис и бодро спросил:
— Поехали?
Я только скривился.
— Почему так долго?
— Пробки, Сергей Борисович.
Я сдал офис на сигнализацию, и мы выскочили на улицу. Колины "Жигули" стояли неподалеку. Не сговариваясь, мы расселись в свои машины и покатили вперед.
Коля, двухметровый крепыш с лицом "ботаника", ехал сейчас на своей машине сзади меня. Отстав на приличное расстояние, он посматривал по сторонам, наблюдая за тем, ни прицепится ли за мной "хвост". Но за мной так никто и не увязался, и это Коле показалось странным. Наконец я подрулил к зданию железнодорожного вокзала, вышел из машины. Коля остановился на противоположной стороне дороги. Не заметив ничего подозрительного, вылез из салона и поспешил вперед.
Я уже скрылся в здании вокзала — трехэтажного строения из стекла и бетона. В зале ожидания было много людей, и затеряться среди них было очень легко. Не оглядываясь и не смотря по сторонам, чтобы не выдать случайно Колю, я подошел к камерам хранения. Увидел открытую ячейку под номером тридцать четыре. Конверт с перстнем положил внутрь, закрыл дверцу ячейки, набрал код и бросил монетку. Раздался щелчок. Дело сделано!
Я развернулся и уже не спеша двинулся к выходу. Коля расположился в одном из кресел, откуда удобно было наблюдать за нужной ячейкой. Я кинул на него беглый взгляд и покинул здание вокзала. Сел в автомобиль и покатил вперед. Я пытался выяснить, наблюдают ли за мной или нет. Попетляв по городу и не заметив "хвоста", подкатил к зданию вокзала, но встал так, чтобы моя машина не бросалась в глаза. Солнце уже палило нещадно, и в салоне было душно. Я вылез из машины и, не зная, чем занять себя, пошел в близлежащий магазин. Оттуда через огромные окна наблюдал за зданием вокзала и видел всех, кто подъезжал к нему.
Коля сидел в той же позе, и со стороны могло показаться, что он спит, но сквозь прикрытые веки тот зорко наблюдал за происходящим. И наконец его бдение увенчалось успехом. Вот он увидел яркую стройную шатенку на высоких каблуках. Она процокала мимо Коли и устремилась к камерам хранения. Парень насторожился. Женщина огляделась, затем кинула монетку, набрала код, и дверца ячейки под номером тридцать четыре бесшумно открылась. Она достала конверт с перстнем, сунула к себе в сумочку. Потом, оглядевшись, поспешила на выход. Коля выждал какое-то время и устремился за ней.
На улице шатенка села в красный кабриолет, и машина рванула с места, выпустив облако сизого дыма. Коля запомнил номер автомобиля, позвонил мне. Я выскочил из магазина, впрыгнул в свой автомобиль и помчался за кабриолетом. Через некоторое время я уже сообщал Коле, что вижу эту машину и преследую ее. Коля позвонил своему начальнику и доложил о том, что произошло. Загнойко соединился по телефону со своим коллегой в ГИБДД и попросил ввести план "Перехват", сообщив данные разыскиваемого автомобиля. И через пятнадцать минут красный кабриолет был задержан на посту ГИБДД, на выезде из города.
Я ворвался в небольшое здание поста. Шатенка сидела за столом и ничего не понимала. Рядом сидел сотрудник ГИ БДД — лейтенант.
— Куда прешь? — заявил он, удивившись моей наглости.
— Свои, — я протянул ему свои пенсионные корочки сотрудника милиции.
— Ну и что?
— Эту женщину вы задержали, так сказать, и по моей просьбе тоже.
Тут раздался телефонный звонок. Лейтенант снял трубку, выслушал, а потом вопросительно посмотрел на меня.
— Выйдите, нам надо с ней поговорить тет-а-тет.
Он безропотно покинул помещение. В шатенке я признал одну из тех ярких женщин, которые были на похоронах Решетовой и с которыми очень хотелось поговорить, но все было недосуг.
— Фамилия, имя, отчество? — спросил я.
— Збруева Ольга Петровна, — шатенка была напугана.
— Кому вы везли вот этот конверт? — Я достал его из сумочки женщины, прекрасно зная, что внутри лежит перстень, найденный в бассейне у Решетова.
— Один мой старый приятель по имени Гена просил привезти, а что?
— Он вам не сказал, что внутри и зачем он ему нужен?
— Нет, просто попросил привезти. Дал денег. Вот и все. — Женщина, оправившись от испуга, смотрела на меня, уже нагло ухмыляясь.
— Где вы с ним должны были встретиться?
— На двести шестьдесят пятом километре. Да что случилось-то?
Я был разъярен.
— А то, что вы являетесь сообщницей похитителя людей!
Женщина зажмурилась.
— Не может быть, — наконец произнесла она. — Гена такой добрый и отзывчивый человек.
— Ваш Гена подозревается в убийстве гражданки Решетовой. Она была вашей подругой?
— Откуда вы?..
— Мне об этом сказал ее муж. А увидел я вас впервые на похоронах Снежаны Игоревны. Так что, будем Ваньку валять и от всего отпираться или расскажете правду?
— Какую правду? То, что мы были, как вы выразились, подругами? Так мы не были таковыми. У Снежаны вообще подруг не могло быть по определению. Она была стервой, хотя и играла на людях в белого барашка. И муж ее кретин. Даром что бизнесмен. Она им крутила, как хотела, а он ей в кровать любовников подкладывал. Вот такая уродская семейка. Да у нее половина города в кровати побывала, а он все из себя мачо строит.
Женщина вдруг зарыдала. Я удивился. Не тому, что женщина заплакала, а тому, что услышал. Значит, я был прав, муженек мог убить свою неверную супругу из ревности. Скорее всего, он сделал это не сам, нанял кого-то, но это ничего не меняет. Единственное, что не вписывалось в рамки этой версии, зачем тогда он все это затеял и нанял детектива, то есть меня?
— Она ведь у меня его увела, — продолжала Збруева, — я бы, может, жила сейчас как сыр в масле, а она его у меня отбила.