Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
— Джозеф — славный попугай, — окончательно зарапортовался м-р Чок, — т. е. попугай — славный малый, хочу я сказать…
— Томас! Что с тобой? — воскликнула м-сс Чок.
— Джозеф — славный малый, — поправился, овладев собой, м-р Чок, — и я думал часто…
Он не докончил фразы: послышался громкий звонок, а затем — знакомый хриплый голос в прихожей, при звуке которого м-р Чок, бросив испуганный взгляд в сторону капитана, беспомощно откинулся на спинку кресла.
— Капитан Брискет, — доложила горничная.
Брискет вошел бодрым шагом, с жаром пожал руку м-ру Чоку и, раскланявшись с м-сс Чок и гостем, уселся на вытяжку, радостно улыбаясь м-ру Чоку.
— Я с хорошими вестями, — проговорил он хрипло, — наконец-то нам удалось заполучить ее.
М-сс Чок насторожилась.
— Да, пришлось-таки походить вокруг да около! — весело продолжал Брискет: — старик Тодд не хотел расставаться с нею, но теперь все улажено: "Красавица Эмилия" — ваша, сэр.
— Какая такая красавица? — грозно воскликнула м-сс Чок, — какая Эмилия? Что это за Эмилия?
Брискет с недоумением посмотрел на нее и растерялся.
— Молчите! — отчаянно воскликнул м-р Чок, — это — секрет.
— Это секрет! — повторил Брискет, успокоительно кивая м-сс Чок.
— Секрет? — повторила негодующая супруга, между тем как м-р Чок, находясь между нею и капитаном Бауэрсом, как между двух огней, вспоминал христианских мучеников. — Как вы смеете отвечать мне таким образом?
— Я сказал бы тебе, — ответил м-р Чок, — но это не моя тайна.
— Это не его тайна, — подтвердил Брискет.
— Уж это не та ли самая Эмилия, которая свистала за забором? — обратилась м-сс Чок к Брискету, который, уловив отчаянный взор своего патрона, ответил наугад:
— Нет, не та, она — совсем другого сорта особа.
— Какие же у нее дела с моим мужем? — спросила м-сс Чок, невольно возвышая голос.
— Я вот именно это и хочу объяснить, — ответил Брискеть, уставясь глазами в пол и отчаянно ломая себе голову, — м-р Чок нашел для нее новое место, ей… ей было нехорошо на прежнем, и м-р Чок по доброте сердечной…
Его смущал взгляд м-сс Чок, смотревшей на него во все глаза, как птица на боа констриктора. [1]
— Но вы сказали, вы сказали мужу: красавица Эмилия — ваша!
— Сказал и не отрицаю, — путался Брискет, — я хотел этим сказать, что она прибудет сюда.
— Вот как? Она сюда прибудет?
— Т. е. в том случае, если мать ее отпустит. Старая леди прихворнула и не может без нее обойтись.
М-р Чок уже не делал никаких попыток к спасению с этой стороны. Он желал одного: скрыть истину от капитана Бауэрса.
1
Boa constrictor (лат.) — удав обыкновенный.
Но сам капитан Бауэрс неожиданно прервал молчание.
— Какая у нее вместимость? — отрывисто проговорил он, обернувшись к Брискету.
— Двести сорок тонн! — последовал быстрый ответ.
— "Красавица Эмилия" — судно! — сказал капитан Бауэрс, обращаясь к м-сс Чок и тщетно пытаясь уловить взгляд м-ра Чока.
— Судно? — повторила она пораженная. — Судно с больною матерью, — судно — нуждающееся в новом месте, о котором хлопочет мой муж! Или и вы тоже пытаетесь выгородить его?
— Это судно, — сурово повторил капитан, — вместимостью в двести сорок тонн, но, по какой-то особенной причине, м-р Чок считает необходимым это скрывать…
— Это правда, Томас? — спросила м-сс Чок.
— Правда, моя дорогая.
— Почему же ты плел все эти несообразности?
— Я… хотел сделать тебе сюрприз, — проговорил м-р Чок, бросив робкий взгляд на капитана Бауэрса, — видишь ли, я купил долю в этом судне, намереваясь предпринять для удовольствия маленькое путешествие…
— Фирма: Тредгольд, Стобелль и Чок! — отчетливо проговорил капитан Бауэрс.
— Я ждал, покуда его выкрасят и приведут в порядок, но неожиданное появление капитана Брискета испортило сюрприз, — продолжал м-р Чок.
— Да, это я виноват, сударыня, — смиренно покаялся виновник переполоха.
Но м-сс Чок уже не слушала. Для нее каждое судно было яхтой, и она, увлекшись мыслью о путешествии, принялась обсуждать подробности увеселительной поездки, причем в течение четверти часа "Красавица Эмилия" превратилась в одну из роскошнейших "собственных" яхт. Сердце у м-ра Чока упало при мысли о том, что скажут его товарищи.
Капитан Бауэрс, узнав более, чем ожидал, простился. По дороге он бросил долгий взгляд на окна конторы нотариуса. Местопребывание пропавшей карты выяснилось для него, и он подумал не без ужаса о готовящейся экспедиции.
Пруденс, сидевшая с книгой у окна, встретила его улыбкой и сообщила, что в нему заходил Эдуард Тредгольд.
— Почему же он не мог подождать? — спросил капитан.
— Не знаю. Я не выходила в нему. Я послала сказать, что у меня болит голова.
Несмотря на свои шестьдесят лет, капитан слегка покраснел от досады.
— Но, кажется, теперь тебе лучше?
— Да. Странно, что она сразу разболелась после вашего ухода. Это у нас семейное.
К облегчению капитана, она взялась за книгу и читала до тех пор, покуда Джозеф не подал чай. Капитан задумчиво пил чашку за чашкой и, уже покончив с чаем и закурив трубку, сообщил о событиях нынешнего вечера.
— Ну, вот! Что я вам говорила? — воскликнула Пруденс, глава которой засверкали от негодования. — Не говорила ли я, что они все трое в скором времени отправятся в плавание? И после этого м-р Тредгольд еще осмеливается являться сюда!