Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
— Ей незачем рядиться на корабле, — сказал м-р Стобелль.
М-сс Чок оглядела костюм своей приятельницы — простую суконную юбку и кофточку, сшитые еще позапрошлой весной.
— Если мы пробудем в плавании целый год, вы останетесь в лохмотьях, — проговорила она решительно.
Когда подошел поезд, м-р Чок, показавшись из-за груды багажа, за которой он спрятался при виде узкого, встревоженного лица мисс Виккерс, поспешно вскочил в вагон, весело посылая из окна приветствия друзьям. Ему и жене его показалось, что, по случаю их прибытия, Биддлькомбь принял праздничный вид. Они с самодовольной улыбкой проследовали на паром, и костюм м-сс Чок произвел такую сенсацию, что остальная часть общества остановилась, чтобы подождать Эдуарда Тредгольда, у которого развязался башмак. Для перевозки багажа на шхуну понадобились две лодки, причем они оказались до того нагружены, что часть его пришлось положить одному из гребцов на колени. К несчастью, уста его остались незакрытыми. М-р Чок не мог удержаться от возгласа восхищения: палуба "Красавицы Эмилии" блистала чистотой, металлические части судна горели огнем. Здоровый запах смолы дополнял его удовольствие; грудь его расширилась, вдыхая свежий морской воздух, и он с легким раскачиванием прошелся по палубе. Капитан Брискет осведомился: которая из двух леди займет его каюту, а которая — каюту помощника?
М-сс Чок вздрогнула; ей казалось делом решенным, что капитанская каюта достанется ей, и она тревожно взглянула на приятельницу.
— В каюте помощника больше воздуха, и она, кажется, ближе к лестнице? — Это удобно на случай какой-нибудь опасности, — проговорила м-сс Стобелль.
— Возьмите ее, душечка, — нежно ответила м-сс Чок, — я не труслива.
— Но вы любите свежий воздух, — возразила м-сс Стобелль, поглядывая на капитанскую каюту, — я не хочу быть эгоисткой.
— Мы кинем жребий, — прервал с некоторым нетерпением м-р Стобелль.
Он бросил на воздух монету, и когда оказалось, что капитанская каюта досталась м-сс Стобелль, м-ру Чоку стоило больших трудов убедить свою жену в преимуществах каюты помощника.
— Когда мы снимаемся с якоря? — осведомился Тредгольд-старший.
— В четыре часа, сэр, — ответил Брискет.
М-р Стобелль, суровые черты которого были озарены необычной для него улыбкой, обернулся к обществу, заявив, что он заказал в гостинице в половине первого прощальный завтрак. Они вернутся на судно в половине четвертого.
Капитан поклонился, и общество собралось в обратный путь, как вдруг явилось неожиданное препятствие со стороны м-сс Чок, все еще не примирившейся с положением дел. Она заявила в самых ясных выражениях, что не желает завтракать и останется на корабле. Ее мрачное настроение угнетающим образом подействовало на остальных, и м-сс Стобелль с удивлением заметила, что более всех огорченным казался ее муж.
— Вы все испортите своим отказом, — проговорил он с неуклюжей застенчивостью, — я для вас-то главным образок и хлопотал… Это будет нашим последним завтраком на суше.
М-сс Чок ответила, что она часто завтракала на суше, а потому может и пропустить один завтрак, и м-р Стобелль, окинув ее свирепым взглядом, противоречившим его любезным словам, отвел свою жену в сторону и пошептал ей что-то на ухо.
— Я тоже не поеду без м-сс Чок, — заявила м-сс Стобелль, — эта душная каюта лишила меня всякого аппетита.
Лицо м-сс Чок просветлело.
— Вам не нравится там, дорогая? — спросила она ласково. — Поменяемся, если хотите. Что за глупое бросание жребия!
М-сс Стобелль согласилась, и Тредгольд-старший, выдержав паузу, снова предложил дамам принять участие в завтраке. Не будучи в состоянии долее противиться, м-сс Чок уступила, и лодка, управляемая опытными гребцами, принадлежавшими к экипажу, мигом доставила общество на берег.
Завтрак был накрыт в лучшей комнате; на столе красовались цветы и шампанское.
Лакей, ради такого исключительного случая, служил с особенною торжественностью, и даже сама хозяйка порою заглядывала в залу, чтобы убедиться, все ли в порядке.
— Пью за наш следующий обед на берегу! — сказал м-р Чок, чокаясь с Эдуардом.
— Дайте скорее о себе весточку, — ответил тот.
— Через шесть-семь месяцев сообщим по кабелю из Сиднея, — сказал Тредгольд-старший.
— Не тратьтесь на ласковые слова, — пошутил сын, — много придется заплатить, — но если, вернувшись домой, вы найдете меня умершим от переутомления…
— Но я откажусь выдать в том свидетельство! — воскликнул отец, чувствовавший себя в каком-то легкомысленном настроении.
— Как-то мы заснем сегодня ночью? — проговорила с дрожью м-сс Стобелль: — подумайте только, что дощатая перегородка отделяет нас от воды!
— Ну, это не лишит меня сна, — сказала м-сс Чок решительно; — но я бы целую ночь не сомкнула глаз, если бы я, как вы, оставила весь дом на служанок.
— Но вы оставили ваш дом без надзора, — возразила ей приятельница.
— Дом не убежит, все ценности я отослала в банк, ковры выколочены и снесены в кладовую. Не понимаю, о чем думал м-р Стобелль, не позволив сделать вам то же самое.
— Многим было бы интересно узнать, о чем я думаю, — самодовольно проговорил м-р Стобелль.
М-сс Чок презрительно взглянула на него, но, вспомнив, что она у него в гостях, воздержалась от замечаний, которые она могла бы сделать по этому поводу.
Разговор, тактично направляемый Эдуардом Тредгольдом, вращался преимущественно вокруг кораблекрушений, пожаров на море и прочих утешительных для обитателей суши сюжетов; м-р Чок угостил всех рассказом о гигантском осьминоге, почерпнутым из сборника морских приключений капитана Бауэрса, причем глаза м-сс Стобелль расширились от ужаса.
— Ты не увидишь осьминогов, — заметил ее супруг, — нечего тебе тревожиться из-за них.
Он встал из-за стола и остановился у окна, сложив руки за спиною и держа во рту сигару.
— А здесь в гостинице недурные сигары, — проговорил он, вынув сигару изо рта и разглядывая ее с видом знатока: — я думаю взять с собою ящика два.
— Мне тоже это пришло в голову, — подхватил Тредгольд-старший; — пройдем в буфет к хозяину.
М-р Стобелль медленно последовал за ним, предоставив занимать дам м-ру Чоку и Эдуарду. Первый — в летнем сереньком костюме, в рубашке с отложным воротником и в галстуке узлом — благодушно попыхивал местною сигарой, заслужившей одобрение его друзей, и уже собирался подлить себе шампанского, когда появившийся в дверях м-р Стобелль позвал его помочь им в выборе сигар.