Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
Самодовольный вид, с которым он поглаживал свои рыжие бакенбарды, был прямо невыносим, и мистер Чарльз Пиннер, судовой кочегар, созерцал его с едва скрываемым бешенством. Дело в том, что неделю назад этот самый № 49 "сцапал" — по живописному выражению самого Пиннера — его лучшего друга за то, что он был причиной скопления народа, мешающего движению. Несправедливость заключения в участке мистера Джонсона, только потому, что толпа совершенно незнакомых ему людей, на которых он бросался, упорствовала в своем желании запруживать улицу, — несправедливость эта довела Пиннера чуть не до безумия. Несколько времени, однако, он держался позади № 49, ограничиваясь оскорбительными, но неслышными замечаниями, относительно цвета его бакенбард.
Констебль повернул в маленькую улочку между двумя небольшими пустырями, о пригодности и превосходстве которых для постройки тут же расклеенное объявление изобиловало прилагательными. Пиннер продолжал идти сзади. Он был из тех людей, которые считают, что от жизни следует брать все, что она дает в данную минуту, и какой-то голос нашептывал ему, что, проживи он еще хоть сто лет, ему никогда не представится более удобного случая рассчитаться с рыжим констеблем. Правда, в конце улицы стояло два-три маленьких домика, но единственным живым существом поблизости был только мальчик лет десяти. Но и он казался как раз таким мальчишкой, который должен был отнестись к задуманному Пиннером делу с одобрительной улыбкой.
Первой мыслью № 49 было, что на него свалилась дымовая труба, второй же мыслью — желание захватить ее сразу. Он сделал отчаянное усилие, высвободил каску и схватил Пиннера за руку.
— Пустите, — сказал Пиннер, вырываясь.
— Ага, — сказал № 49, весь красный от озлобления, поправляя свою каску, — теперь ты пойдешь со мною, молодец.
Раскаиваясь в своем естественном порыве, приведшем к таким печальным результатам, Пиннер вырвался и отошел, шатаясь, к забору. Потом он скользнул в сторону, и когда 49 повторил свое требование и указал на бесполезность всякого сопротивления, Пиннер неожиданно и сильно ударил его кулаком в висок.
Констебль свалился, как подстреленный. Каска слетела с его головы, и он тяжело ударился затылком о каменную мостовую. У Пиннера мгновенно испарилось всякое желание схватываться с полицией, он бросился бежать мимо восхищенного мальчишки, и, только, завернув за угол, слегка умерил свой шаг, чтобы не обращать на себя нежелательного внимания. Он прямо отправился домой, в маленький домик в узеньком переулке близ Кэбль-Стрита, и запыхавшись бросился на стул, между тем, как его жена, не привыкшая к столь ранним его возвращениям, не могла прийти в себя от изумления и засыпала его вопросами.
— Ты хочешь посидеть немного дома со мной? — воскликнула она в изумлении. Да ты здоров ли, Чарли?
— Разумеется, здоров, — угрюмо проворчал кочегар. Я просто подумал, что тебе бы хотелось видеть меня немножко дома, пока я не ушел в плавание.
— Та-ак! — сказала миссис Пиннер, — ты порядочно долго до этого додумывался.
— Лучше поздно, чем никогда, — проворчал ее супруг, — прислушиваясь с напряженным видом и полным ужаса ожиданием к каждому звуку на улице.
— Ну, что ж, я очень рада, что ты теперь так думаешь, — сказала миссис Пиннер. Это никогда не поздно. Я пойду наверх и принесу малютку.
— Зачем? — коротко спросил ее муж.
— Да чтобы и он повидал тебя немного, — отвечала жена. Он до сих пор говорит "папа" всякому мужчине, которого видит. Он в этом не виноват, бедняжка.
Пиннер, продолжая прислушиваться к шагам снаружи, пробормотал что-то сквозь зубы. Малютка был разбужен от первого сладкого сна и принесен вниз, причем родитель и младенец предались на некоторое время взаимному созерцанию с далеко недоброжелательным любопытством.
Необыкновенное объяснение Пиннером своего пребывания дома оставалось в силе лишь до следующего утра; но когда он и после завтрака продолжал спокойно сидеть дома, выказывая явное желание и далее продолжать в том же духе, тогда жена потребовала от него другого разъяснения, менее ошеломляющего и более понятного ее разуму. На это Пиннер заявил в виде вступления о своей ненависти к рыжим бакенбардам вообще и закончил полным незнанием.
— Ему это поделом, — убежденно решила его жена, — но тебе это обойдется в шесть месяцев тюрьмы, если тебя накроют, Чарли. Тебе придется сидеть дома и ухаживать за мной и за малюткой, покуда твое судно не выйдет в море.
Пиннер непочтительно оглядел своего сына и наследника и издал унылый стон.
— Свидетелей ведь не было, — заметил он, — т. е. был только один мальчишка, да и он выглядел так, что видно не особенно полюбилась ему полиция.
— Ну, чужая душа — потемки, — ответила жена, — причем в мозгу ее медленно созревал план, как ей извлечь наибольшую пользу из всего приключения. Мне бы очень не хотелось, чтобы тебя засадили в тюрьму.
— Да и мне тоже, — объявил Пиннер с глубоким убеждением. Интересно, было ли про это написано в газетах?
— Разумеется, — кивнула головой жена.
— Поди-ка, купи одну газету и прочитай, — сказал кочегар, — и прибавил покосившись на ребенка: "я за ним пригляжу, только возвращайся поскорее".
Жена вышла и скоро вернулась с газетой, причем Пиннер, не знавший грамоты, с тревогой следил за ней, пока она просматривала столбцы. Впрочем, вскоре выяснилось, что его вчерашний поступок избежал чести быть увековеченным в печати, и Пиннер начал набираться храбрости.
— Я думаю, с ним ничего особенного не случилось, — сказал он. Должно быть, ему и самому-то неприятно рассказывать в участке про то, как его вздули. Не все любят про это говорить. Я же буду глядеть в оба, когда выйду на улицу.
— Тебе бы лучше все-таки не выходить, — сказала жена. Она снова взяла газету и принялась ее просматривать, не переставая исподтишка следить за ним. Вдруг она нагнулась и внимательно уставилась на строчки; внезапный испуганный возглас ее согнал розы с ланит Пиннера и заставил его ожидать самого худшего.
— Что такое?.. — пробормотал он.
Миссис Пиннер сложила газету пополам, знаком велела ему молчать и прочла следующее:
"Вчера вечером в Уэппинге произведено злодейское нападение на констебля; его свалил с ног какой-то матрос, и он получил сотрясение мозга. Пострадавший констебль утверждает, что он легко узнает преступника в лицо и дал его полное описание в полицейской конторе.
Поиски начаты. За всеми трактирами зорко следят".