Искатели приключений
Шрифт:
— Не переживай, я справлюсь.
— Держись возле меня. Дальше, чем на два-три метра не отплывай, — инструктировал он, помогая ей надеть кислородные баллоны.
Она лишь кивнула, скрепила застежкой на груди лямки баллонов. Опустив маску за борт, зачерпнула воды, сполоснула стекло и надела.
— Не сильно туго?
Ира покачала головой: нормально. Оттянув резину маски, Васильев просунул ей дыхательную трубку. Она вставила в рот загубник и, сев на борт, кувыркнулась спиной в воду.
Васильев последовал за ней, погружаясь все глубже. Солнечный свет косыми полосами
На глубине десяти метров солнечные лучи тускнели, стало заметно холоднее, и давление невидимой рукой вдавило маску в лицо. Ира плыла сбоку от него, плавно и даже грациозно работая ластами. Он приблизился к ней и жестами, тыча в часы, дал понять, что запас кислорода у них на двадцать минут.
Постепенно проглядывалось дно, где было не так и темно, как он прежде думал. Видимость была сносной, метров на пятьдесят. Всюду лежали камни, затянутые в песок и густо обросшие растениями. Подняв хвостом муть, шмыгнула в нору донная рыбешка и опасливо таращилась оттуда на странные существа.
Они плыли дальше, к нагромождению камней, где сновали стайки разноцветных рыбок. Васильеву все чаще приходилось оглядываться на подругу, которую так и тянуло поиграться с обитателями подводного мира. Вскинув к стеклу маски руку с компасом, он сверился с направлением, и велел ей взять немного левее.
Увидев ползущего по песку лангуста, Ирина подплыла к нему и протянула руку. Поводя длинными тараканьими усами, лангуст угрожающе выставил перед ней клешню. Попробуй, подберись. Она поспешила оставить его в покое, изгибаясь всем телом догнала Васильева, который делал бешеные глаза и что-то грозно бубнил, выпуская улетучивающиеся к поверхности пузыри воздуха.
…Как ни странно, именно Ира, а не он, первой наткнулась на обломки американского самолета, и то потому, что в глаза бросилась увеличенная стеклом маски синяя звезда на крыле. Ирина показала на нее пальцем, Васильев одобрил кивком ее внимательность и опустился к раздавленному фюзеляжу. В шестидесятые годы ракета советского образца угодила в хвост самолета-шпиона, уже покидавшего территориальные воды Кубы. Повреждения были сильными, летчик тянул из последних, но все же не удержал машину и рухнул в море. От удара фюзеляж развалился, сплющенная кабина покоилась метрах в двадцати от него. Бесформенной глыбой, которую Васильев сначала принял за обросший растениями валун, оказался мотором, и лежал на приличном удалении.
Васильев приблизился к кабине. Осколки плексигласового фонаря до сих пор сохранились в металлической рамке. Кресла пилота не было, видимо американец успел катапультироваться. Сам самолет интересовал его постольку-поскольку. Не давала покоя золотая скульптурка, найденная где-то поблизости.
Как она попала под воду?.. вот в чем загадка! Возле самолета он возиться не станет. Поверит на слово Мартинесу, что каждый метр песка обшарен водолазами в поисках сохранившегося сверхсекретного оборудования.
Он резко обернулся на световую вспышку.
Испугавшись неожиданно-яркого всплеска света, рыбеха шарахнулась прочь, виляя плавниками уплыла к затянутому песками фюзеляжу, скрываясь внутри…
Васильев копался ножом в расщелинах, шарил в песке меж камней. Он и сам не знал, чего хочет здесь найти. Да и отыскать что-либо, после полуторавекового забвения, настолько же реально, как с первой попытки выиграть в лотерею миллион. А в азартные игры ему всегда не везло.
Поглощенный своим занятием, он не забывал о времени, кислорода оставалось минут на восемь. И иногда оглядывался на жену, все еще крутившуюся возле затонувшего американца…
Ирина с камерой караулила возле обломков фюзеляжа полосатую рыбу, которая не спешила выплыть из укрытия. Она даже постучала кулачком по дюралевой обшивке, думая стуком выгнать ее наружу.
«Выплывай же дурочка! Я же тебя не съем. Такая пугливая…».
Перевесившись над лазом, она заглянула в темноту…
Из мрака фюзеляжа метнулось к ней нечто длинное. Ирине успела заметить узкую, оскаленную морду, торчащие в разинутой пасти крючки зубов.
«Мурена!» — ожгла ее догадка.
Отмахнувшись камерой, она быстро поплыла к Васильеву, которого было видно по пузырям воздуха. Хищница неотступно следовала за ней, не прекращая попыток напасть. Иногда ее крючковатые зубы почти касались защищенного гидрокостюмом тела аквалангистки. Ирина готова была визжать от страха, и отбрыкивалась ластами.
Раскопки ничего не принесли, и Васильев уже просто получал удовольствие от общения с подводным миром. Внимание его привлек краб, втиснувшийся в каменистую пещерку и ворочавший непомерно огромными глазами на усиках. Из шалости он коснулся краба острием лезвия. Краб крутанул глазом и расставил шире лапки. Теперь вытащить его из щели не так-то просто.
Васильев ковырнул его разок. Краб бросился в атаку, едва не прихватив клешней за палец. От неожиданности он даже выпустил нож, и тот медленно опустился на грунт. Васильев нырнул, сгреб его за рукоятку. Донная муть всколыхнулась от близких его движений, и он замер…
«Не может быть!» — мысленно ахнул он.
Поддев ножом металлическую цепочку, Васильев потянул ее из ила, выуживая круглый плоский предмет.
«Карманные часы», — поразился он, поднимая со дна находку.
Через гребень камней, взволновав буйную растительность, к нему подплыла Ирина. Он хотел похвастаться находкой, но, увидел расширенные ее зрачки, враз понял, что что-то случилось. Потом он увидел мурену. Ничуть не смущаясь, что противников теперь вдвое больше, извиваясь угрем, она кинулась на камеру. Зубы скользнули по обтекаемому пластику корпуса.