Искатели приключений
Шрифт:
Борисов, соорудив из газетного листа наполеоновскую треуголку, водрузил ее на голову и, захватив лопату, ушел рыть погреб. Как не нелепо выглядела затея, он погребок был нужен. Продукты на солнцепеке могли быстро испортиться или же приобрести вкус далекий от пищевого.
Очертив штыком контур будущего сооружения и поплевав на руки, он взялся за дело. Песок, как вода, струями сыпался с лопаты, и ветер разносил его, норовя запорошить глаза. Борисов успевал вовремя отвернуться, и, худо-бедно, понемногу углублялся. Дойдя до более влажного слоя, он воспрял духом. Лопата замелькала чаще, выбрасывая на растущую кучу рассыпающиеся песочные пласты.
— Виктор Саныч, ты не отметил на карте, где кубинцы нашли статуэтку? — Ирина подсела к развалившемуся на горячем песке Морозову, майкой закрывшему от солнца глаза.
Покрытая рыжеватым волосом рука стащила с лица майку. Саныч, щурясь, смотрел на нее.
— Обижаете, Ирочка. Только к чему вам?
— Возникли кое-какие мысли.
— Никак хотите обследовать? Только что там искать?
— Пока не знаю. Володьке не сидится на месте. Загорелся идеей еще разок дно обследовать.
— Делать вам нечего, молодежь, — Саныч откинулся на спину и водрузил майку на место. — Карта в моей палатке. К ужину не задерживайтесь.
— Спасибо, Виктор Саныч, — она коснулась его плеча, на что Морозов брюзгливо проворчал: — Ну иди, не заслоняй начальству солнце…
… А Борисов уже скрылся в яме по пояс, раскрасневшаяся его спина то исчезала за насыпанным курганом, то распрямлялась вновь, отбрасывая лишний песок. Острый штык выравнивал осыпающиеся стенки, дно будущего погребка напитывалось влагой. Положив на края лопату, он тяжело выбрался из ямы и двинулся к Санчесу, сооружающему из пальмовых веток навес над генератором.
— Вы здорово лазаете по деревьям, — сделал ему комплимент, помогая поддерживать на весу сплетенный настил, который кубинец прилаживал к четырем шестам по периметру дизель-генератора.
Санчес безобидно пошутил:
— Хотите сказать, недавно с пальмы слез?
— Я ж без задней, пошлой мысли. Просто вам тридцать, а мне далеко за сороковник, и сноровки такой не имею. И потом, видите, какой мозоль наел? — он похлопал себя по сытому выступающему брюшку. — Тяжеловато с таким балластом.
Посмотрев на него искоса, Санчес снова усмехнулся, но ничего не сказал.
— Понимаешь… — продолжал Борисов. — Давай сначала перейдем на ты? Не против?
— Нет…
— Тогда держи пять, — он протянул Санчесу руку. — Меня зовут Кирилл.
Санчес смял пятерней его ладонь.
— Здоров, бык, — искривился Борисов, высвобождая из его стальных объятий руку. — Гири тягаешь?
— Занимаюсь…
— Видишь ли, — продолжал Борисов свою мысль. — Погребок надо бы изнутри ветками обложить, чтобы продукты в воде не мокли. И крышку соорудить, вроде творила..
— Сделаем, — авторитетно пообещал Санчес. — Только закончу сначала свое.
— Добро, я подожду…
С картами пришлось разбираться, их у Морозова оказалось целых четыре. Васильев бегло просматривал их, откладывая ненужные, и заинтересовался скорее не картой, а черно-белым аэрофотоснимком острова, сделанным с большой высоты. Разобравшись, где юг, а где север, и определив свое местоположение, он прикинул на глаз примерное расстояние до обозначенной точки — места падения американского самолета.
— Не так и далеко. Насколько я полагаю, это у тех скал, где мы не смогли пришвартоваться.
— А на лодке туда пройдем?
— Запросто. Я еще весла захвачу. На мелководье они действеннее мотора.
Проверив давление в кислородных баллонах, Васильев снес их к воде, где лежал на песке резиновый бот. Мотор был предусмотрительно поднят, а саму лодка, чтобы не смыло волной, кошкой зацепили за кустарник.
Он сложил в нее баллоны, сунулся было в палатку, но был остановлен строгим голосом девушки:
— Подожди, я переодеваюсь.
Ира выскользнула из палатки минуты через полторы, в облегающем фигуру гидрокостюме.
— Ступай к лодке, теперь моя очередь.
Скинув с себя одежду, Васильев облачался в защитный костюм, что до пояса было не так и трудно. С верхом он немного помучился, особенно с рукавами, но наконец управился и с ними. Резина приносила свои неудобства, стесняла движения…
Он сволок бот с песка и толкал от берега, пока не углубился по грудь. Потом подпрыгнул, перевалился через надутый бортик. Потеснив Ирину, пробрался к мотору. Взревел на высоких оборотах лодочный движок. Васильев примостился на жесткой скамеечке, взялся за руль и, включив скорость, погнал лодку из залива.
Лодка подскакивала на волнах, летели брызги. Ирина вставляла фотоаппарат в герметичную камеру, готовясь к подводным съемкам.
— Нож не забудь! — крикнул он ей, потому что иначе было нельзяветер моментально сносил слова в сторону.
Она кивком дала знать, что поняла, достала из сумки пластиковые ножны, закрепила ремешками на лодыжке. Просунув в них нож, клацнула тугой заклепкой.
Песчаный пляж, удачно выбранный под лагерь, скоро сузился до метровой черты, далее пошли сплошные камни. Валуны лежали и в воде, накатывающиеся волны обозначивали их бурливыми пенными барашками, девственный лес упирался в каменную стену.
Васильев придвинул запечатанный в непромокаемый прозрачный пластик аэрофотоснимок, сверил выступающий из воды каменный клык с фотографическим изображением.
— Подплываем, — крикнул он Ирине.
Метрах в ста пятидесяти от этой вертикальной скалы он заглушил мотор и еще раз заглянул в фотографию.
— Похоже, что где-то здесь.
Кошка полетела в воду, отмеряя помеченный метровыми рисками трос. На двадцать четвертой отметке капроновый шнур ослаб, Васильев подергал его, цепляя стальные лапки якоря за дно. Он внимательно посмотрел в глаза жене. Понимая его тревогу, потянулась к нему и поцеловала.