Искатели счастья
Шрифт:
Кроме того сюда съезжались православные мужики, обменивались новостями, обсуждали прочитанные писания святых отцов, богословствовали, несколько выпивали. С некоторых пор у меня появилась собственная градация братьев по вере: монахи, мученики, воины, фарисеи, хулиганы и блудные сыны. Сам я себя причислял то к одной группе товарищей, то к другой, тяготея в основном к последнему варианту.
В тот злополучный день мне пришлось общаться с явно выраженным хулиганом по имени Никита. Тело и голос его обладали нетипичной для столичного интеллигента мощью. Познакомились мы раньше, но разговорились впервые. Вольф с Олегом уже сели на УАЗик и срочно
– И что ты скажешь по этому поводу?
– Одно скажу: это не храм Божий, - сказал я, убедившись в отсутствии креста.
– Это что-то диаметрально противоположное.
– …И будешь прав!
– рявкнул собеседник, испугав одинокого прохожего.
– Это гнездо сатаны в сердце Третьего Рима!
Перепуганный гражданин, несколько раз оглянувшись на нас, засеменил прочь и свернул за угол дома. Никита что-то гремел насчет «слащавой политкорректности» и невозможности нахождения в центре святого града какого-то языческого капища. А в это время из-за угла дома, где скрылся пугливый дядечка, бесшумно выехала патрульная машина и остановилась точно рядом с нами. Последовала традиционная проверка документов и приглашение проехать в отделение. Там нас с Никитой разъединили и развели по разным кабинетам.
Как только дверь за моей спиной закрылась, я почувствовал удар сзади по затылку и отключился. Через какое-то время очнулся в камере. Судя по черноте, зияющей в окне, стояла ночь. Тело болело с головы до пят. Во рту ощутил распухший язык и железистый привкус крови. Опираясь на стену, встал на ватные ноги, голова кружилась, тошнота волнами подкатывала к горлу. Постучал кулаком в окошко в двери. Снаружи приглушенно зазвенели ключи, дверь открылась. В камеру вошли двое румяных мужиков в расстегнутых на груди кителях.
– Очнулся? Готов к продолжению?
– Только один вопрос, - прохрипел я.
– За что?
– За оскорбление чести и достоинства мирных граждан.
– Что-то не припомню, чтобы мы кого-то оскорбляли.
– Ничего. Ты у нас сейчас всё вспомнишь. Даже то, чего не было.
И снова на меня посыпались бессистемные удары резиновой дубиной по всему телу. Последнее, что промелькнуло в голове перед потерей сознания - это злобный взгляд испуганного прохожего и мой собственный крик палачам: «Псы продажные!»
Наутро после «задержания» нас отпустили. Разумеется, никакого дела на нас не завели. Просто избили и всё. Как только мы свернули за угол, Никита несколько минут «выпускал пар», замысловато ругаясь.
– Давай поговорим, как братья во Христе, - сказал я, дождавшись паузы.
– Ты вообще-то в Бога веришь?
– А ты сомневаешься?
– буркнул тот.
– Если эти продажные костоломы из нас не сумели вышибить веру, то вывод мы обязаны сделать в соответствии со святоотеческим учением. Итак, почему Господь попустил это наше избиение?
– Ну?..
– «Всякому падению предшествует приступ гордости». Так?
– Вроде, - почесал Никита шишку на затылке. Кстати, лица наши почти не пострадали. Всё тело покрывали синяки, но на лицах - ничего. Профессионалы!..
– Значит, виноваты не оскорбленный в своих духовных заблуждениях человечек и не нанятые им продажные псы демократии, а мы и только мы! Нечего было поносить чужую святыню. Пусть эти люди в заблуждении, пусть мы сто раз правы. Но осуждать никого мы не имеем право. Вот какой вывод я предлагаю сделать.
– Вывод правильный!
– загремел он снова, искоса зыркнув на меня.
– Только я буду не я, если этих христопродавцев не накажу.
– …Чтобы снова получить урок смирения? Только в следующий раз посерьезней?
– Пусть. Готов ответить по всей строгости закона. Любую епитимию понесу. Но только эти вчерашние деревенские пацаны должны узнать, что не всё в нашей стране можно купить за деньги. Я их еще в храм на покаяние приволоку! Они у меня вспомнят, как бабушка их вере отцов учила. Они у меня всё вспомнят! «Даже то, чего не было»… Я их так тряхну, что у них вся генетическая память мигом всплывет из глубин подсознания.
– А я, брат, доволен, что получил этот урок. Честно! И за мужичка того испуганного, и за этих «вчерашних деревенских пацанов» всю жизнь молиться буду. У меня теперь на всю жизнь отпадет желание осуждать и вешать ярлыки на нос. А отмщение и суд целиком отдам Господу Богу. «Мне отмщение и Аз воздам!»
– Каждому своё.
– А знаешь, что эта надпись висела над входом в Бухенвальд?
– А еще знаю, что это принцип справедливости римского права, высказанный Цицероном.
– Рим со своим правом и справедливостью пал. А нам еще стоять до Второго пришествия. А выстоять мы можем только с Божией помощью. А Господь помогает смиренным, а гордых наказывает.
Дальше мы пошли молча, размышляя каждый о своём. До самого метро. А потом разошлись каждый в свою сторону.
Зависть и свобода
Иисуса Христа предали из зависти - даже солдафон Понтий Пилат это понял. С тех пор, как мы с Олегом стали «кооператорами», нам нередко приходилось испытывать на себе действие этой убийственной страсти.
Дело в том, что дела нашего бизнеса шли не так уж и плохо. Во-первых, Олега нашел его давний друг, полковник спецслужб Михаил Иванович, которому он однажды помогал проникнуть в воровскую среду Нижнего. Полковника отправили на пенсию, и он стал консультантом по безопасности, то есть, иными словами, предоставлял предпринимателям «крышу». В те времена в офисы новых частных предприятий обязательно приходил бритоголовый качёк в кожаной куртке и предлагал свои услуги по охране за 30% от получаемой прибыли. Отказаться от таких услуг находили смелость далеко не все. Приходил один такой и к нам. Он дал на рассмотрение своего предложения три дня и напоследок предупредил, что отказа не примет.
Вот тут и появился Михаил Иванович. Он сам встретился с братвой на уровне вора в законе. Там сказал, что мы с Олегом находимся под его защитой, и если что с нами случится, он «эту дешевую бандитскую шайку лично завалит». С сотрудниками КГБ, даже если они в отставке, бандиты не связывались. Так мы обрели весьма солидное покровительство. К тому же полковник зарабатывал неплохие деньги и размещал прибыль, как положено по науке - в «разных корзинах». Разузнав о нашем бизнесе, он предложил нам свои деньги в качестве оборотных средств.