Искажение разума и другие преступления
Шрифт:
Блит поджала губы.
— Я еще рассмотрю тот случай подробно. И вам стоит помнить, что для таких, как он, манипуляции — это просто.
Линна напряглась и скрестила руки.
— Вряд ли Кит такой же, как другие плуты из «ККК». Его обвинения нужно рассмотреть в свете их влияния на его вхождение в общество мификов…
— Хватит, — Блит ударила папкой Мэгги Кук по столу. — Я решу, заслужил ли мистер Моррис поблажек. Ваша работа — поймать Квентина Бьянчи.
Линна стиснула зубы. Ее плечи дрогнули, она глубоко вдохнула
— Что ты можешь рассказать о Мэгги. Мы отправили агентов к ее дому, месту работу и гильдии, и никто не может ее найти.
Я подавил едкий ответ и сказал серьезно, насколько мог:
— Наверное, она заметила агентов и залегла на дно.
— Поведение невиновной женщины, — сухо отметила Блит. — Если она ничего плохого не делала, то нет повода и прятаться.
— О, да, повода нет, хотя вы хотите арестовать ее без повода, — я подавлял желание вспылить. — Но Мэгги из параноиков, и она не станет сидеть на месте после произошедшего с Ригелем.
— Какими были ее отношения с Ригелем? — спросила Блит.
— Фрилансер. Ригель нанимал много фрилансеров.
— Ты можешь связаться с ней?
— Это будет непросто.
— Почему?
— Как я и сказал, она — параноик. Она не будет по своей воле говорить с жуткими агентами МП.
— Значит, у тебя есть идея лучше, — Линна еще ни разу не закатила глаза во время этого допроса, но я видел, что она была готова. Закатывание глаз было заряжено, как пуля в пистолете, и ждало момента.
— Да. Но сработает, только если на пару минут ты уберешь свою магию отрицания и дашь мне использовать мою магию.
Она выстрелила, закатив глаза. Это было сильно. Ее зрачки полностью пропали за веками.
Я скрывал напряжение. Я провел ночь и почти весь день, думая о том, что казнь могла стать неизбежной. Решение? Я не мог больше ждать шанса сбежать.
Пора было устроить эту возможность.
Блит презрительно фыркнула почти хором с Линной.
— С чего ты взял, что я это позволю?
Я уперся локтями в стол, подпер ладонями подбородок и улыбнулся. О, она позволит. Как только я опишу свой «план», она не сможет устоять и позволит.
Но я не собирался говорить капитану, что не собирался допускать арест Мэгги Кук, как и не собирался еще хоть раз заходить в этот участок.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Покажи мне, — Линна скрестила руки, нервно стиснула зубы.
Я приподнял бровь.
— Что показать?
— Что ты собираешься сделать. Я хочу увидеть до ее появления.
Линна, агент Джек Каттер и я сидели за столиком у входа в независимое кафе в Маунт-Плезант. Несколько клиентов устроились за столиками среди белого минималистичного декора, который не понравится Мэгги.
В том была проблема. Мэгги была из моих любимых людей, но она была придирчива к такому. Если у места ей не нравилась атмосфера,
Это минималистичное место было противоположностью яркой винтажной эстетики Мэгги — но место хорошо подходило для моего плана. И, чтобы заманить Мэгги сюда, придется провести кое-что Переделать. С большой буквы.
Я указал на кулон Линны, подавляющий магию.
— Придется это снять.
Она замешкалась.
— Если попытаешься что-нибудь устроить…
— Ты устроишь ужасы с моей плотью, чтобы я пожалел, что родился?
— Нет, — она махнула на агента Каттера, и тот грозно улыбнулся. — Это сделает он.
Магия агента Каттера пугала не так, как магия Линны, если верить ее угрозам, но он был телетезианом — психо-гончей. Подтекст был понятен: сбежать не выйдет.
— И у меня сковывающий артефакт, который, как мне говорили, очень неприятный, — добавил дровосек.
Ах, вот и страшная часть. Я еще не испытывал сковывающие чары, но знал, что они заморозят жертву на месте, сделают ее неспособной двигаться, и она будет только слабо дышать и странно моргать… если повезет. Неприятно, да.
— Не переживай, — сказал я. — Я не буду делать глупости.
Пока что.
Медленными движениями, словно я мог перепрыгнуть стол, Линна подняла кулон над своей головой. Она опустила его на стол и кивнула мне.
Я снял кулон с акульим зубом и опустил рядом с ее, скрывая вздох облегчения за показательным кашлем. Она с подозрением сморщила носик, а я сосредоточился на мерцании в голове — ее разуме, мозговых волнах, как-то так. У меня не было точного названия для этого. Я просто следовал инстинктам.
Сосредоточившись на ней, я изменил стены кафе из белых, как в больнице, на теплые коричневые.
Глаза Линны выпучились, но никто другой в кафе даже не моргнул.
Напевая мелодию из «Jeopardy», я превратил линолеум в потертый паркет, сменил и столы. Как насчет безвкусных картин, которые я видел в фильме Уэса Андерсона, на стенах? Да, добавим и это. Болванчик Рута Бейдера Гинзбурга появился возле кофемашины. Я добавил еще и старый музыкальный автомат в дальнем углу, закончил, сделав свет теплее, чтобы место казалось уютнее.
— Что думаешь? — спросил я.
Линна озиралась огромными глазами.
— И больше никто это не видит?
— Только ты.
Честно говоря, я мог заставить всех вокруг нас это видеть, но не собирался делиться этим. Во-первых, внезапное изменение окружения вызвало бы тревогу у людей. Во-вторых, это было сложнее. А, в-третьих, Линна и агент Каттер знали о моих способностях только то, что приходилось открывать.
И им нужно было знать как можно меньше.
Она взглянула на коллегу, а тот буркнул: