Исковерканный мир

Буркин Юлий Сергеевич

– Взгляните!
– тихо произнес Уолтер.
– Неужели опять?

Из кареты вышли Перуцци и перепуганный насмерть начальник тюрьмы. Дмитрий и Уолтер присели, спрятавшись за перила, а Перуцци, словно чувствуя их близкое присутствие, поднял глаза и бросил пристальный взгляд на балкон. Одного движения его бровей было достаточно, чтобы всадники спешились и заняли все выходы из замка.

Дмитрий и Уолтер кинулись в залу. Танец закончился, и гости рассаживались за накрытым столом. Элизабет с Фабио уселись по левую руку от герцога. Уже с порога Дмитрий и Уолтер попытались знаками привлечь

их внимание, но те смотрели в сторону. В этот миг слуга что-то шепнул на ухо герцогу. Тот, изменившись в лице, извинился перед гостями, поднялся и двинулся к выходу из залы.

– Попались, - обреченно пробормотал Уолтер себе под нос.

– Спокойно, - возразил Дмитрий.
– Идем как ни в чем не бывало.

Они тронулись навстречу герцогу и мило улыбнулись, поравнявшись с ним. Затем почти бегом подскочили к столу, и Дмитрий уселся рядом с Элизабет на место герцога. Гости, пораженные таким вопиющим нарушением этикета, уставились на него.

– Они здесь, - процедил Дмитрий сквозь зубы.
– Делаем ноги.

– Но как?
– нахмурилась Элизабет.

– О-о… - внезапно простонал Фабио, возведя глаза к потолку, и схватился за живот.

Вторя ему, Дмитрий торопливо подцепил с тарелки баранью ножку, отгрыз кусок и проглотил, почти не жуя. И тут же, сморщившись, отодвинул тарелку. Элизабет, прикрыв рот платком, поднялась из-за стола первой. Уолтер заботливо подхватил ее под руки и повел из залы. Извинившись перед гостями, за ними, держась за животы, гуськом двинулись к выходу и Дмитрий с Фабио.

Гости недоуменно обнюхали яства и, морщась, отодвинули их.

Вскоре четверо беглецов были уже во дворе герцогского замка. Уолтер подкрался к карете Ордена и, сбросив кучера мощным ударом в ухо, занял его место. Остальные поспешно забрались внутрь. Карета помчалась через ворота, оставив позади себя валяющихся в пыли служителей Ордена.

Привлеченный шумом, Перуцци выглянул в окно кабинета герцога и гневно ударил кулаком по столу:

– Мы снова упустили их! Где картина?!
– рявкнул он на герцога.
– Они увезли ее?! Конечно же, увезли, - сказал он уже, скорее, сам себе, - но наглецам не уйти. Они поплатятся за все, тебе не спасти их!
– погрозил он небу кулаком.

Находившийся тут же начальник тюрьмы испуганно переглянулся с герцогом.

– Синьор Пе-перуцци, - заикаясь, обратился тот.
– Она висела в за-за… - Он собрался с духом.
– В зале! Не думаю, что они могли ее взять.

– Проверьте, - не веря в успех, бросил Перуцци герцогу, и тот поспешно покинул кабинет.
– Вы точно знаете, что он писал портрет поверх другого изображения?
– обратился Перуцци к начальнику тюрьмы. Тот, онемев от страха, только мелко закивал головой.

– Она здесь! Здесь!
– с выпученными глазами ворвался в кабинет герцог. Слуги тащили картину за ним.

– Поставьте ее сюда!
– встрепенулся Перуцци.
– И убирайтесь! Убирайтесь все!

Кабинет мгновенно опустел. С торжествующей улыбкой Перуцци вынул кинжал и шагнул к полотну. Он осторожно поскреб поверхность портрета и изменился в лице. Поскреб еще… Еще!.. Но под верхним слоем краски не было ничего. Перуцци в ярости замахнулся кинжалом… Однако остановился.

– Герцог!
– позвал он.

Толстяк моментально вырос перед ним. Перуцци усмехнулся и только теперь несколькими ударами кинжала раскромсал портрет на куски. Герцог попытался что-то сказать, но вместо этого издал только ряд нечленораздельных звуков.

– Велите подать карету, - бросил ему Перуцци.
– Орден будет весьма признателен вам.
– И вернул кинжал в ножны.

Уолтер что было силы погонял лошадей. Из города они выбрались без помех. Стражники у ворот, заметив на карете лиловый герб, отошли в сторону и лишь проводили ее настороженным взглядом. Наконец, отъехав на приличное расстояние от города, Уолтер остановил лошадей на развилке.

– Куда теперь?
– утерев пот со лба, спросил он Фабио.
– Где ваши роскошные апартаменты?

Ладжози вышел из кареты и внимательно посмотрел по сторонам.

– Туда!
– наконец указал он на какую-то точку горизонта. Но в голосе его чувствовалась неуверенность.

Уолтер недоверчиво посмотрел на него и указал в другую сторону:

– А может, туда?
– спросил он язвительно.

Фабио, повернувшись в указанном направлении, радостно вскрикнул:

– Вон моя мастерская! Видите высокую башню?! Мастерская рядом!

На его крик из кареты выглянули Дмитрий и Элизабет.

– Это не башня, - возразил Дмитрий.
– Это печная труба. Из нее идет дым.

– Так куда мне править?!
– раздраженно спросил Уолтер.

– Туда, - указал Фабио третье направление и с обиженным видом сел в карету.
– Тридцать три года…

Уолтер, выругавшись, свернул влево, и карета двинулась по дороге к морю.

Вставало солнце. Карета медленно ехала по узкой дорожке. То и дело на пути встречались небольшие нарядные особнячки и Домики. Почти у каждого Уолтер спрашивал: «Этот?». И всякий раз получал отрицательный ответ. Когда же они поравнялись с убогим, ветхим, заросшим кустарником двухэтажным строением, Уолтер даже не удосужился спросить.

– Стойте! Вот он - мой прекрасный дом, - выпрыгнув из кареты, радостно сообщил Фабио.

Внутри жилище выглядело еще хуже, чем снаружи. Беглецы, отряхивая с головы пыль и обрывая с одежды паутину, поднялись по скрипучим ступенькам на второй этаж.

Большая комната наверху оказалась сплошь завалена всяческими конструкциями, чертежами и картинами. Фабио, забыв обо всем, кидался от одной своей работы к другой.

– А где мы будем спать?
– спросила Элизабет жалобно.

– Вы собираетесь спать?
– с упреком сказал Фабио.

– Вы обещали уют…

– Да-а, - задумчиво потер бритый подбородок Ладжози и тут же воспрял.
– С прекрасной женщиной - везде уют. Особенно, если она возьмется за уборку.

– Какая уборка?!
– вскричал Уолтер.
– Сюда вот-вот нагрянет Орден!

– Верно!
– согласился Фабио.
– Уолтер, Дмитрий, помогите мне. Втроем они вытащили из кладовки какие-то невероятных размеров шкуры, сшитые между собой.

– На этом мы будем спать, - обреченно кивнула Элизабет.

– На этом мы будем летать, душа моя!
– с подъемом возразил Фабио.