Искра в аметисте
Шрифт:
18.3
Женщина. что лежала у моих ног, была мертва. Осталось две рваных раны на замершем сердце, от резанувших по нервам пустоты и отчаяния. Почему я оказалась в этом месте при таких обстоятельствах? Почему это вообще произошло со мной?
Возможно на этот вопрос могла дать ответ Инге, но она покоилась в семейном склепе Браггитасов уже много лет. Не могу зарекаться. что она покоилась там с миром, но уж точно не мучилась от вопросов по поводу смысла моего существования. Да и вряд ли она мне желала этой горькой доли. Зато теперь я знаю, кто убил маму, и это, не сказать, что грело мне душу, но делало меня на порядок сильнее.
В ладони покоился темно-синий камешек лазурита. Какая ирония! Риджите Дардас так и не стала счастливой. лишенная трона и украшавших его рубинов, зато полудрагоценный камень подарил столь желанное умиротворение ее душе. Может это было от того, что подарил этот камень наставнице человек любивший ее столь искренне и сильно, что готов был бросить все. лишь бы быть рядом.
Стоило бы догадаться, но разве в тот момент я могла подумать о таком. Вайдил Фьерн — Ольгерд. единокровный брат Крайстута, дядя короля Удвига — был тихо влюблен в безумную Риджите Дардас. На несколько лет он потерял ее из виду в силу обстоятельств, а когда нашел, она уже получила выход своей тьмы, и душа ее была отравлена ненавистью. Однако, надо и правда искренне любить человека, чтобы не оставить надежды ее спасти. Ольгерд отдал самое ценное, что только мог подарить той, которую любил — маленький кусочек своего открытого сердца, что сейчас грел мне ладонь.
Искра.
Именно искра в камне стала очищать душу этой женщины. Как некогда сумела защитить мою мать и меня в ее утробе искра в янтаре, который подарил Инге мой отец.
Воистину — любовь великий дар.
Ольгерд пережил слишком много разочарований. Долго он был мечом своего амбициозного и не слишком гибкого брата, потом стал мечом и его сына. И только смерть лорда Вардаса раскрыла глаза великого маршалока Латгелии — резня не закончится, пока рука держит меч. И Ольгерд ушел. Покинул двор. оставив все позади. В своих скитаниях по Латгелии, теперь уже бывший, маршалок и встретил обезумевшую Риджите под присмотром Кристо в этих полусгнивших стенах, служивших некогда домом скорби. К этому времени у нее уже было зеркало с заключенной в нем душой Герды Вардас.
Наверное, это была и вправду настоящая любовь, раз Риджите стала оттаивать и оживать. Камень приручил и ослабил в ней то темное существо, родившееся из ее страха и отчаяния, что годами грызло изнутри. Пока вайдил был жив, тот, кто плел свои паучьи интриги, боялся приблизиться к наставнице. И вот тут обидно — Риджите так и не открыла его имя своему покровителю. А он выжидал, готовился, подбирался медленно, но вено, даже к самому Ольгерду. Устранив его, паук расчистил себе путь к Риджите.
Ох, вайдела, что же вы так долго молчали?
Но ответом мне была тишина…
— Нет! — Кристо бросился к мертвой покровительнице. — Как же… так?
— Она умерла, — медленно проговорила я совершенно севшим голосом. — Но она наконец открыла мне душу.
— Хозяйка! — рыдал прислужник, обливая покойницу слезами. — Зачем ты меня… покинула?!
Подземелье колыхнуло будто, содрогающееся в рвотном позыве, исполинское горло, на голову посыпался песок, а воздух наполнился усилившимся смрадным запахом тлена и запустения.
— Вам надо уходить! — я чуть было не вскрикнула от того, что полусгнившее лицо Кристо оказалось прямо передо мной, после того, как клубы пыли рассеялись. — Этот безумец все же открыл врата в Навь — все кончено… вам надо покинуть это проклятое место.
А мне спешить почему-то никуда не хотелось. Навалившееся на плечи безразличие сковало движения, затмило разум. Для меня время словно остановилось и потеряло свое значение. Мне казалось, что я все успею. а если меня и накроет рухнувшим сводом — так тому и быть.
— Но ведь там остались девушки! — перед глазами возникла картина с зачарованными девушками, увиденная мной в зеркале. — Их надо спасти!
— Вы печетесь не о том! — голос его приобрел слезливые нотки, с ощутимой силой прислужник схватил меня за локоть и поволок к трескающейся и оседающей арке прохода. — Лучше подумайте о себе! Хозяйка привела вас сюда не за тем. чтобы убить.
— Пустите! — мне было больно и неприятно от того, что кто-то был на столько сильнее, что мое сопротивление оставалось незамеченным.
— Я выведу. хозяйка велела — Кристо исполнит. Укроемся в самых глубинах! Да-да. Там нас никакая Гильтене не найдет… — пообещал мне Кристоф с совершенно обезумевшими глазами.
И тут же кулем осел у моих ног. Сразу не поняла. что случилось, потому что подземелье снова изрядно встряхнуло. где-то обрушился изрядный кусок породы. да так, что я сама рухнула на холодный влажный пол.
— Гинтаре! — передо мной возникло обеспокоенное лицо Майло Вардаса. — Как ты?
Куда необычнее в забытом подземелье. но приятнее было видеть перед собой его, а не Кристо. Когда стало понятно, что канцлер мне не привиделся, я бросилась в его объятия.
Живой. Настоящий.
— Ты жива! — выдохнул мне в волосы лорд Вардас.
— А ты уже и не надеялся! — не удержалась я от колкости радостно вцепившись пальцами в его одежды.
— Глупая ты… — и обнял еще крепче так, что я наконец осознала до чего же мне было холодно, а я даже не замечала этого. — Замерзла?
Я только утвердительно кивнула. Говорить не было желания.
— Майло? — я чуть отстранилась, подозрительно посмотрела на своего спасителя. — Как ты меня нашел?
— Случайно, — устало улыбнулся мужчина. — Все девушки из отбора исчезли в одну ночь, пришлось оперативно строить портал настроенный на невесту Браггитаса. Небольшая хитрость твоего кузена, так, на всякий случай, и вот мы здесь…
— В вас — мужчинах — нет ничего святого, — пробурчала я в ответ, высвобождаясь из теплых канцлерских объятий.
— Нам пора убираться из этого места! — Майло неожиданно стал серьезным и отстраненным.
Ну вот! А так все мило начиналось. Хотя, какое тут мило — в заплесневелом подвале среди смрада и шатких стен, готовых в любую минуту свалится на голову. Канцлер повел меня в прямо противоположную сторону от распластавшегося Кристо.
— Погоди, ему необходимо помочь! — я склонилась над прислужником.
— Гинта, нет времени! — канцлер окончательно превратился в противного сухаря. — К тому же он изменник. Его, в любом случае, ждет смерть!