Искупление
Шрифт:
– Око за око, – пробормотал Кармин.
– Именно, – сказал Коррадо. – Моран несколько раз покушался на жизнь Капоне, но его попытки заканчивались неудачей. Он был не лучшим стрелком. Были организованы мирные переговоры, на которых Капоне заявил о том, что в Чикаго, по его мнению, смогут ужиться все. Он сравнил город с пирогом, сказав, что каждой группировке должен достаться равный кусок.
– Логично, – сказал Кармин, хотя и не понимал, к чему вел Коррадо.
– Я тоже так считаю, – согласился он. – На некоторое время после этой встречи кровопролитие
Кармин не сводил взгляда со своего дяди.
– В общих чертах. Мне никогда не давалась история. Я завалил ее в школе… оба раза.
Коррадо сухо рассмеялся.
– Но эта история важна… наша история. Моран начал убивать друзей Капоне. Когда терпение последнего иссякло, он решился на ответные меры. Капоне отправил на склад Морана нескольких людей, переодетых в полицейских. Они выстроили у стены шестерых человек и расстреляли их.
– Бойня в День святого Валентина.
– После этого кровопролитие прекратилось. Причиной этому послужило то, что мы стали уважать границы, научились делить пирог, и поддерживать мир, – сказал Коррадо, после чего сделал паузу. – Теперь всему этому пришел конец, Кармин. Если я еще хоть раз услышу о том, что ты снова притронулся к наркотикам и они не убили тебя – я убью тебя сам. Я не допущу того, чтобы ты подсел на героин.
– Я не знал, что это был героин, – ответил Кармин. – Я думал, что это Молли. В смысле, MDMA.
Коррадо отвернулся от окна.
– Так это и есть Молли? Я думал, что ты нашел себе девушку.
– Вы думали, что я с кем-то встречаюсь? – спросил Кармин. – Это безумие.
– Нет, безумие – отравлять свой организм запрещенными препаратами ради удовольствия вместо того, чтобы найти его в чем-то более безопасном. Например, в девушке.
Кармин покачал головой.
– Для меня существует только одна девушка.
Проигнорировав это, Коррадо вновь перевел взгляд на окно.
– Это та же самая палата. Ее переоборудовали, но именно сюда тебя доставили с пулевым ранением. Я испытал дежа вю, увидев тебя здесь утром. Единственным отличием было то, что здесь нет твоего отца. Догадываюсь, что он почувствовал бы, увидев то, с каким безрассудством ты относишься к своей жизни… к жизни, ради защиты которой умерла Маура.
Пиканье монитора моментально участилось, когда Коррадо упомянул родителей Кармина. Испытывая чувство стыда, он продолжал слушать своего дядю.
– Я должен быть в состоянии доверять тебе. Пока что ты не дал мне для этого ни единого повода. Впредь с твоей стороны не будет никакого неуважения ни ко мне, ни к организации, которую помогал создавать твой дед. Хватает и того, что твой отец… – Коррадо осекся, выпрямившись. Он замер, походя на каменную статую. Его голос переменился. – Не порочь наследие ДеМарко еще больше.
– Да, сэр, – ответил Кармин едва слышным шепотом.
Отойдя от окна, Коррадо подошел к кровати.
– Где ты их достал?
– Кого?
– Наркотики, Кармин. Откуда они у тебя?
Кармин покачал головой.
–
– Отвечай, – требовательно сказал Коррадо. – Я хочу знать, кто тебе их дал.
– Но я…
– Отвечай!
С губ Кармина сорвался дрожащий вздох и одно-единственное имя.
– Реми.
Коррадо вопросительно поднял брови.
– Тарулло?
– Да.
Прежде, чем Кармин успел бы все объяснить, Коррадо поднял руку и сжал его горло. Кардиомонитор запищал, наполняя палату громкими звуковыми сигналами, в то время как Кармин отчаянно пытался сделать вдох, его легкие горели, умоляя о кислороде.
– Правило номер один, – прошептал Коррадо, наклоняясь к уху Кармина. – Никогда не сдавай своих друзей.
Он отпустил его, позволяя Кармину сделать вдох. От слез у него защипало глаза, зрение затуманилось, пока он наблюдал за тем, как его дядя направляется к двери.
– Я вернусь. Мне нужно немного подумать о том, что с тобой делать.
* * *
На улице рассветало, солнечный свет проникал в палату, отражаясь от лобовых стекол припаркованных на стоянке машин. Кармин предположил, что было около семи часов утра или, возможно, чуть меньше.
Лежа на неудобной, твердой кровати, он подшучивал над медсестрами, которые делали уколы, брали анализы крови и проверяли показатели жизнедеятельности. Спустя некоторое время Кармин решил, что с него хватит. Достав иглу и оторвав трубку капельницы, он проигнорировал струящуюся по руке кровь и отключил себя от кардиомонитора. В палату моментально вошли доктора, встревоженные остановкой кардиомонитора, и с удивлением увидели, что он одевается. Игнорируя их просьбы вернуться на место, он вышел из палаты и, несмотря на предписание врача, покинул больницу.
Далеко он не ушел. Примерно через квартал от больницы он зашел в небольшую закусочную, на окне которой светилась надпись: «Открыто». В висках у Кармина сильно стучало, глаза жгло, в горле пересохло. Больше всего в этот момент ему хотелось утопить все свои беды в алкоголе.
– Налейте мне чего-нибудь, – пробормотал он, доставая из кармана несколько скомканных купюр.
– У тебя есть документы? – спросил бармен. Кармин сердито посмотрел на него, не планируя отвечать. Он не знал, что именно послужило тому причиной – его угрожающий взгляд или кровь на его порванной футболке – но бармен быстро передумал. – Не бери в голову. По-моему, ты уже достаточно взрослый.
Налив Кармину пива, он поставил стакан на барную стойку перед ним и молча принял деньги. Взяв стакан, Кармин сделал глоток и поморщился от горького привкуса. Он собирался сделать второй глоток – побольше первого – однако в этот момент кто-то схватил его сзади. Соскользнув с барного стула, он с глухим ударом приземлился на пол, опрокинув на себя пиво.
– Что за хуйня? – воскликнул Кармин, когда его схватили за руку и потащили к двери. Поднявшись, наконец, на ноги, он увидел своего дядю. – Коррадо?