Искупление
Шрифт:
— Единственным человеком, отправившим этого человека в могилу, была я.
— И подумать только, я хотел убить тебя за это, — размышляет Маттео, заставляя Итана в ужасе разинуть рот, но Рен смеется, снимая напряжение до того, как оно достигает максимума. Эта пара вызывает у меня смешок, который заставляет меня морщиться от боли.
— Черт, отличное время для рассказа и все такое, но твоему парню здесь нужно все мое внимание, если мы планируем, что он все еще будет с нами к тому времени, как
Ничто так не портит настроение, как застреленный человек, умирающий, которому некуда бежать.
— Позаботься о нем, — бормочет Рен, слепо ища мою руку и умоляя Итана. — Он нужен мне целым.
30
РЕН
Пуля не задела никакие внутренние органы. Ему невероятно повезло.
Я готова была расплакаться от облегчения, услышав слова Итана, когда он объяснял ситуацию. Медицинское обслуживание, которое он смог предоставить на борту самолета, было поразительным, и я буду вечно благодарна ему и Физерстоун за спасение жизни Энцо.
Итан смог извлечь пулю, промыть рану и перевязать его перед тем, как мы приземлились, накачав его достаточным количеством морфия, чтобы помочь ему отдохнуть и заглушить боль. Маттео, не колеблясь, попросил Итана остаться ненадолго, чтобы обеспечить Энцо уход, в котором он нуждается дома, и именно к нему мы сейчас и направляемся.
Дом.
Прижимаясь к Энцо, я кладу голову ему на плечо, ощущая тепло его тела, пока он спит рядом со мной во внедорожнике. Когда мы приземлились в аэропорту, нас ждали три внедорожника — мера предосторожности, которую Вито приказал своим людям предпринять перед нашей посадкой.
Если я права, во что я искренне верю, то русские здесь, и предстоит битва. Так что, несмотря на то, насколько я устала, насколько опустошены, и на мои ноющие кости, со всем этим придется подождать. Особенно со всем, что я попросила Валентину организовать.
На этом этапе я буду спать, когда умру.
Я выглядываю в окно и замечаю железные ворота, ведущие в дом семьи Де Лука, и сажусь прямо, разминая мышцы, пока внедорожник подъезжает к дому по гравийной дорожке. Положив руку на плечо Энцо, я нежно поглаживаю его, бормоча его имя.
Его ресницы трепещут, когда он медленно просыпается, и когда он открывает один глаз и видит меня рядом с собой, улыбка украшает его губы, когда с него срывается тихий вздох.
— Я люблю тебя, Рен.
Мое сердце практически останавливается, прежде чем выскочить с места от этих слов на его языке. Мои вены наполняются шоком и замешательством, заставляя адреналин течь по моему телу. Как будто он спровоцировал меня на драку или бегство, но я остаюсь настолько спокойной, насколько это возможно.
— Скажи мне это еще раз, когда тебя не накачают морфием, Энцо. — Я натягиваю на лицо натянутую улыбку, борясь со своими внутренними мыслями так сильно, что черты
Я не знаю, радуюсь я или паникую; я никогда не была в такой ситуации, но мне кажется, что мое сердце набухает в груди и вот-вот взорвется от чувства, которого я никогда раньше не испытывала.
Рука Энцо опускается на мое бедро, сжимая до тех пор, пока я не перевожу взгляд на него, и когда я это делаю, то обнаруживаю, что он смотрит на меня широко раскрытыми глазами и с решимостью.
— Я. Люблю. Тебя. Рен.
Он медленно повторяет эти слова, грубость и уязвимость вспыхивают в его глазах, когда я смотрю на него с открытым ртом, мое сердце пропускает еще один удар, когда внедорожник подкатывает к остановке возле дома.
— Я не могу поверить, что говорю это, но мне кажется, я тоже люблю тебя, Энцо. — Мой пульс стучит в ушах, тело покалывает, когда я произношу эти три слова, которые никогда раньше не произносила.
— Ты только думаешь? — Он приподнимает бровь, глядя на меня, его губы дразняще изгибаются, и я качаю головой, чувствуя, как пылают мои щеки.
Черт.
— Ну, я никогда раньше не чувствовала любви, мне не говорили таких слов, и я не училась описывать чувства, переполняющие мое тело прямо сейчас. Так что я могу только предположить, что это… — Мои слова замолкают, когда Энцо убирает руку с моего бедра и обхватывает ладонью мою щеку. Я наклоняюсь в его объятия, когда он проводит большим пальцем по моей коже, убаюкивая меня чувством покоя, несмотря на шторм, в котором я нахожусь.
— Я приму это, Bella, я приму все, что ты можешь предложить, пока это удерживает тебя здесь, рядом с нами.
Я едва заметно киваю в ответ, мои веки закрываются, как раз в тот момент, когда он притягивает меня ближе и завладевает моими губами своими. Он мягкий, необузданный и полон тех чувств, которые мы пытаемся передать. Поднося руку к его шее, я стараюсь не прижиматься к его ране, когда дверь рядом с Энцо открывается и наш момент обрывается.
Отрывая свои губы от его губ, я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть, кто это, и обнаруживаю, что Маттео пристально смотрит на макушку своего брата.
— Прекрати приставать к ней и красть все ее поцелуи только потому, что ты ранен, придурок, — ворчит Маттео, прежде чем обратить свое внимание в мою сторону, бросив на меня многозначительный взгляд.
Я не могу удержаться от улыбки, глядя на них двоих, когда он неохотно предлагает руку, чтобы помочь брату выйти из машины.
— Это не только потому, что я травмирован, она тоже считает меня самым милым, — гордо заявляет Энцо, выходя из машины и поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня, когда я выхожу вслед за ним.
— Чушь собачья, — возражает Маттео, качая головой своему брату, прежде чем они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.
— Рен, скажи ему, что это правда.